Полумесяц над морем

– Держать на этот корабль. И ответьте ему. Пусть не думают, что мы уступим неверным в чести и доблести

Дон Хуан с удовлетворением отметил появление на носу одной из турецких галер белого облачка[14] и закрыл забрало глухого, украшенного золотой чеканкой шлема-армэ.

Битва при Лепанто началась.

Османы не торопились открывать огонь, зная про низкую дальнобойность своих орудий, и первыми заговорили пушки северной баталии христиан. Уже третий выстрел «Латерны» нашел цель. Пятидесятифунтовое ядро проломило борт одной из передовых галер Сирокко, да так удачно, что та в считанные минуты пошла на дно. Флоты еще не сошлись в кровавой бойне, где за огнем и дымом не разобрать кончиков пальцев вытянутой вперед руки и гибель османской галеры видели все. Христиане возбужденно закричали, а турки зароптали.

– Дурное предзнаменование…

Османские барабаны, отбивавшие темп гребли, на несколько мгновений замолчали. Али-паша, нервно теребивший бороду, обернулся, увидел несколько бледных лиц, но паникера не вычислил.

– Еще слово и отрежу язык, – пригрозил главнокомандующий, не уточнив, к кому именно относится угроза.

Круглые, ощетинившиеся пушками, похожие на крепостные башни носовые надстройки галеасов братьев Брагадино плевались огнем, внося хаос в ряды османов. При промахах тяжелые ядра пенили море, взметая фонтаны воды, а каждое попадание обращало борта турецких галер в щепки. Снаряды рвали плоть, окрашивая деревянные брызги алым.

– Нужно как можно быстрее приблизиться к ним! – распорядился Сирокко, – на дальней дистанции мы не сможем противостоять такому огню!

– На воду – раз! – кричат надсмотрщики над гребцами-кандальниками.

Сто девяносто два гребца, как единый живой организм, встают и делают шаг, наступая на банку впередисидящего. Лопасти весел погружаются в воду.

– Два-а! – срывают голос надсмотрщики, нещадно обдирая кожу со спин нерасторопных кнутами.

Гребцы, с усилием откидываются назад и падают на свои банки, толкая галеру вперед. И вновь встают.

– Раз!

Слитный рев почти двух сотен охрипших глоток.

– Два!

Скрипят уключины, кипит вода за бортом.

– Алла-а-а!

Залп!

– …акбар!

Орудия пытаются отпрыгнуть назад, проверяя на прочность привязные канаты.

– Заряжай!

Помощники канониров выскакивают на шпирон, широкий надводный клюв-таран галеры. Дымящееся жерло изнутри увлажняют банником, остужая. Ковшом-меркой на длинной ручке засыпают порох, уплотняют прибойником. Теперь пыж и ядро. Порох в запальный канал. Фитиль.

– Огонь!

– Заряжай!

С момента открытия огня христиане успели сделать четыре залпа, османы – три. Первые турецкие галеры миновали галеасы братьев Брагадино. Амброджо приказал развернуть свой корабль так, чтобы продолжать бить главным калибром носовой батареи по обходящим его с севера османам. Гребцы левого борта пересели по направлению к носу и ворочали веслами в обратном направлении. Весла очень толстые, ладонями не охватить, а ручки для хвата расположены только с одной стороны и грести наоборот крайне неудобно.

У испанцев на веслах сидели каторжники, причем большинство – бунтовщики-мориски или пленные пираты-берберы. На венецианских галерах гребцы свободные, но на галеасах из пяти гребцов на каждом весле – четыре прикованных кандальника и только один загребной – наемник. Уж очень адская здесь работа. Весла ударили вразнобой, но все же тяжелый гигант начал разворачиваться. Галеас Антонио Брагадино остался на месте.

Эскадры столкнулись, вошли друг в друга, как зубцы двух скрещенных гребней для расчесывания волос. Огонь велся уже из всех стволов. Во все стороны. Трещало древо. Ревели пушки. Грохот стоял такой, что у моряков южной баталии, еще не вступивших в бой, закладывало уши. А они находились в трех милях от места сражения.

Османы шарахались от галеасов, их галеры чудом избегали столкновений друг с другом (некоторым все же не везло). Пройдя мимо гигантов, мусульмане стремительно сближались с галерами христиан, дабы скорее бросить в бой янычар. Венецианцы, отчаянно маневрируя, пытались, как можно дольше удержать врага на расстоянии артиллерийским огнем. Но бесконечно так продолжаться не могло.

– Они стараются держаться дальше от берега! – заметил Сирокко.

– Не знают расположение отмелей, – кивнул стоявший рядом капитан галеры Сулик-паши.

– А ты знаешь?

– У меня хорошие лоцманы, ваше превосходительство.

– Отдашь их Сулейману. Сулейман-бей, ты здесь?

– Так точно, ваше превосходительство!

– Возьмешь двадцать галер и обойдешь неверных с фланга. Протиснешься между берегом и кафирами. Чтобы они тебе не смогли помешать, остальные сорок галер их крепко повяжут.

– Будет исполнено, ваше превосходительство!

– Да хранит тебя Аллах! Ступай, – Сирокко повернулся к другому офицеру, – Кара-Мустафа, я не вижу галиоты с подкреплениями.

– Они отстают, ваше превосходительство.

– Просигналить, чтобы подтянулись! Сейчас мы окажемся в самом пекле. Ибрагим-реис, направьте корабль прямо на галеру военачальника кафиров!