Полумрак

— Поверни на Конгресс-Стрит, — сказала я ему через плечо. — Пойдем в «Молли Макферсон». — На светофоре он остановился и обернулся, чтоб увидеть меня. Он ничего не сказал. — У меня нет желания идти домой прямо сейчас, — пояснила я нехотя.

Дома не было Сета, зато, как только там появится Элигий Дюпре, мне станет тесно в стенах собственного дома.

— Пожалуйста? — попросила я, хотя мне вовсе не нравилось умолять кого бы то ни было.

Эли ничего не ответил, но повернул направо, затем мы припарковались, и отправились к «Молли».

Внутри царила атмосфера шотландского клуба, я пробралась через немногочисленных посетителей вдоль полированного бара из красного дерева к бармену Мартину, и, выбрав место, заказала себе виски.

Эли сел напротив, его губы были плотно сомкнуты, брови сдвинуты, в общем, он всем своим видом выражал крайнее недовольство. Он ничего не заказал.

Его взгляд легко проник в самую меня, и, хотя он часто смотрел на меня пристально, что-то в его взгляде было другим. Что-то мерцало и не показывалось на поверхности, и мне хотелось узнать что это. Я ждала, полагая, что он сам скажет.

Наверное, я слишком много ожидала от парня, даже учитывая, что он вампир.

Официантка принесла виски и ушла, я подалась к нему.

— Что, черт возьми, с тобой такое? — спросила я, начиная злится. — Это мой брат там. Не твой.

Я буквально вскипела, и, так как никого на ком бы можно было сорвать злость, вокруг не наблюдалось, она целиком досталась Эли.

Я выплеснула ее.

— Вся моя жизнь псу под хвост. У меня был успешный бизнес, умный брат, который учился в одной из лучших школ, и даже несмотря на то, что какой-то ненормальный псих убил нашу мать, мы все равно справились. И что теперь? Мир вокруг перевернулся, мой младший брат превращается в кровожадное чудовище, я должна пить специальный чай, чтобы твоя семья не превратила меня в одно из основных блюд, я очень стараюсь понять и принять все так как есть, и делаю все, что в моих силах. И в ответ такое отношение. — Я пыталась утихомирить сердцебиение. — Я не просила ничего этого.

Какое-то время Эли пристально на меня смотрел, потом подался вперед.

— Я не вещь, — произнес он, его голос был убийственно низким. — И я не просил чтобы меня сделали твоей чертовой нянькой.

Он бросил на меня несколько разъяренных взглядов, и что-то пробормотал по французки.

— Договорились. — Я залпом выпила виски и оставила пару долларов и встала со стула, ни на секунду не сводя с него глаз. — Ты свободен от своих обязанностей, — выплюнула я по дороге к двери.

Я была последним человеком, который бы нуждался в няньках, учитывая, сколько всего я испытала на своей шкуре еще в юности и то, как мне удалось со всем этим справится, ему даже не снилось за все его существование.

Я подняла руку для Мартина, когда он сказал:

— Расслабься, Райли.

И я растворилась в ночной толпе города.

Была уже почти полночь, на улицах осталось не так уж много туристов, но все еще бродили студенты и местные жители, жизнь будет кипеть в ночном городе еще несколько часов. Мне было трудно смешаться с толпой из-за моей выделяющейся одежды.

К тому же я была слишком высокой, так что Эли ничего бы не стоило разыскать меня, если бы он задался подобной целью.

Однако, убегая, я хотела вернуть себе утраченный контроль над собственной жизнью, очень хотела.

Я просто не выношу, когда пытаются контролировать каждый мой шаг. Я задыхаюсь.

Я продвигалась вдоль Конгресс-Стрит, удаляясь от Молли, становилось все тише, и знакомая мелодия Капоте вплеталась в эту тишину, я направилась прямо к Джонсон-Сквер и обнаружила его среди замшелых дубов.

Он опустил свой саксофон, как только заметил меня.

— Рад тебя видеть снова, — сказал он, усмехаясь. — Как ты умудряешься ходить в подобном? — он указал на мою обувь. Я подошла и обняла старого музыканта, и он легонько похлопал меня по спине. — Как ты, малышка? Ни о чем не беспокойся, ты слышишь? Слушай то, что говорит Проповедник, и делай то, что Дюпре говорят. — Он рассмеялся тоном человека, который все замечает. — Я знаю тебя достаточно долго, Райли По, и ты ведь редко прислушиваешься к тому, что тебе говорят или поросят изменить. Но это не способствует улучшению твоего характера.

Он взглянул на меня.

— Вам не нравится мои манеры? — Капоте улыбнулся и кивнул. — Делаю всё, что могу. — Я склонила голову к его саксофону. — Не прекращай игру.

— Ха-ха, — Капоте засмеялся и кивнул. — Никогда, детка.

Он снова заиграл, и его музыка показалась мне такой успокаивающей и на удивление поучительной.

Выходит, даже старый Капоте знал о вампирах Саванны. Однако меня это не сильно удивило. Мелкий моросящий дождь снова начал тихо накрапывать, но он меня не беспокоил.

Я стояла там, в окружении деревьев, покрытых мхом, наблюдая, как их длинные серые ветки колышутся от морского бриза.

Уличные фонари отбрасывали желто коричневые пятна света на кирпичи и булыжники, от чего они казались более гладкими, и я медленно вдыхала душный воздух августовской ночи.

Это почти успокоило меня, пока я не вспомнила про цикад. Вернее об их отсутствии.