Полуночная метель

Король Вацлав прошёл мимо, позвав кого-то. Через несколько минут раздался новый хруст снега, и тот самый слуга, которого мы видели раньше, собирающего дрова, ответил королю. После короткого разговора их шаги затихли. Мы с Джеком остались в укрытии ещё некоторое время, пока не убедились, что они ушли. Было сложно оставаться тихими; всякий раз, когда мы ловили взгляд друг друга, мы закрывали руками рот, чтобы подавить смех. Всё казалось гораздо смешнее с ним рядом. Когда шаги исчезли, Джек коснулся моей спины.

— Хочешь попробовать тот подъём ещё раз?

— Да, хочу.

Мы работали над подъёмами и поддержками целый час. Каждая новая попытка сопровождалась бурями волнения, когда Джек прикасался ко мне, и становилось всё сложнее скрывать своё влечение к нему, выдавая это за обычный урок катания на коньках.

Со временем температура так сильно понизилась, что, несмотря на жар тела от катания, я начинала дрожать. Зубы клацали от холода, и я сняла перчатки, чтобы осмотреть руки. Свет полной луны освещал мои пальцы, которые постепенно синели от холода. Я подула на них и стала тереть друг о друга, пытаясь согреть.

— Вот, — предложил Джек, беря мои холодные руки в свои тёплые ладони. — Моя кожа никогда не остывает. Иронично, правда?

Это было правдой. Его ладони испускали столько тепла, что мне хотелось держаться за него вечно. Мои немеющие пальцы начали оживать, ощущая тепло.

— Лучше? — спросил он.

— Ещё нет. — Как долго мне удастся оправдываться тем, что он просто согревает мои руки?

Джек тер ладони друг о друга, обвивая мои, и мы молча стояли, тепло его рук постепенно согревало мои. Его движения замедлились, и теперь мы просто держались за руки, запертые между нашими телами. Если бы я посмотрела на него, я бы не удержалась от флирта, поэтому я продолжала смотреть на наши переплетённые пальцы.

— Джек? — Мой голос был таким тихим, что его почти заглушал свист ветра. — Можно задать тебе один вопрос?

— Мммм.

— Что случилось с твоими родителями?

В его пальцах я почувствовала едва заметное напряжение, но в остальном Джек никак не отреагировал.

— Почему ты спрашиваешь?

— Ты никогда не говоришь о них. Ты сказал, что вырос во дворце, но никогда не упоминал о своих родителях или даже о своей фамилии. Даже когда тебя объявили той ночью, тебя просто называли Джеком.

Джек немного осел, его плечи стали менее напряжёнными.

— У меня нет фамилии. Моя мать умерла при родах, а отца я никогда не знал. Говорят, как только он узнал, что я — маг, он обвинил меня в смерти жены и больше не хотел иметь со мной ничего общего.

Моё сердце разбилось на тысячу маленьких осколков.

— Король и королева были очень добры ко мне, — продолжил Джек, скользя большим пальцем по моей руке. — Они говорят, что я почти как приёмный сын. Моя мать была личной горничной королевы, и когда она умерла, а отец ушёл, королевская семья сделала для меня исключения. Это многим помогло. Магам в последние годы было предоставлено гораздо больше свобод.

— Тогда ты знаешь… — С трудом сдерживая слёзы, я сглотнула комок в горле. — Ты знаешь, каково это быть сиротой, правда?

Джек аккуратно убрал прядь волос с моего лица.

— Ноэль…

— Ты… — Я едва смогла проглотить слёзы. — Ты когда-нибудь чувствуешь себя одиноким?

Он обвил своими тёплыми пальцами мои.

— Чаще, чем ты можешь себе представить.

Жар подступил к моим глазам. Джек знал, что я чувствую. Я всегда отказывалась говорить о смерти отца, потому что у меня не было никого, с кем можно было бы поделиться этой болью. Джек знал не только моего отца, но и потерял своих родителей.

— Я так скучаю по папе, — прошептала я, чувствуя, как дрожит мой подбородок.

— Знаю, — сказал он и обнял меня. Я закрыла глаза и прижалась к его боку, вдыхая тепло его тела и разделяя с ним нашу боль. Джек понимал меня лучше всех. Если бы только он не был магом.

Глава 8

Не могла не оглядываться с нервным беспокойством, когда мы с Джеком подошли к комнате архива на следующее утро. Каждый раз, проходя мимо стражника, я непроизвольно улыбалась чуть ярче, чем следовало бы, и кивала слишком энергично, стремясь избежать замечания, но, похоже, это вызывало лишь больше подозрений. Сколько из них могли меня узнать по моим прежним вопросам о комнате архивов? Поймут ли они что я замышляю?

Мы продвигались по длинному пустому коридору, в оконном проёме которого просматривался огромный зал архивов. Я уставилась в стекло, где на полках, от пола до потолка, аккуратно были выложены свитки пергамента. Я наконец-то смогу найти завещание.

— Ты точно можешь привести меня сюда? — спросила я, сдерживая волнение.

— Нет, — ответил Джек, выглядя не менее нервно, чем я, когда вытащил ключ. Он обернулся через плечо и поспешно открыл дверь. — Но я не стал спрашивать, потому что точно знал, какой будет ответ. Лучше попросить прощения, чем разрешение, верно? Сегодня утром здесь нет ни одного писца.

С металлическим скрежетом щёлкнул замок, и дверь с негромким скрипом открылась, выпуская в коридор лёгкий пыльный воздух. Мы с Джеком поспешно втиснулись в комнату, быстро закрыв за собой дверь.