Полуночная метель

— Да, мой отец недавно скончался, и я думаю, что он отправил копию своего завещания для хранения в архивной комнате. Возможно ли, чтобы вы или кто-то из писцов могли его найти? Я была бы очень признательна, — спросила я, стараясь говорить вежливо, но настойчиво.

— Боюсь, я не смогу вам помочь, — ответил писарь, даже не подняв головы от своего пергамента. — Все вопросы, не связанные с балами принца, отложены до того момента, пока он не выберет невесту, за исключением прямого распоряжения короля. Разумеется, вы можете подать прошение на извлечение записи из архива после окончания балов. Это всего неделя.

Неделя — это слишком поздно.

— Это не займёт много времени, и завещание мне нужно, чтобы продлить лицензию моей школы. Пожалуйста.

Он собрал свои бумаги, явно раздражённый моей настойчивостью.

— Извините, но ответ всё тот же: нет. Кроме того, доступ к архиву закрыт для всех, кроме писцов и старшего персонала, которые сейчас слишком заняты.

Он ушёл, свернув в другой коридор, оставив меня в зале, где солнечные лучи, пробивающиеся через окно, словно насмехались над отчаянием, которое постепенно во мне нарастало. Добыть копию завещания оказалось куда сложнее, чем я рассчитывала, но я не могла просто сдаться. Мои ученики рассчитывали на меня.

После того как я обошла все наземные уровни замка и подавила урчание голодного желудка, я направилась вниз, к подземным помещениям. Там должно быть то, что я искала. Людей здесь было гораздо меньше, но те, кто попадался мне на пути, смотрели с любопытством, не задавая вопросов, явно недоумевая, зачем участница балов оказалась так далеко от основной суеты.

Сдадут ли они меня? В крайнем случае я могла бы прикинуться, что заблудилась. Факелы, зажжённые в настенных бра, освещали длинный коридор, по которому я торопливо шла, а мои шаги эхом раздавались в пустом пространстве. Вдоль левой стены я заметила окно, за которым открывалась комната, и остановилась, поражённая.

Это было оно.

Ряд за рядом стеллажи с аккуратно скрученными свитками тянулись к потолку. На столах лежали стопки документов, между ними стояли чернильницы с воткнутыми перьями. Я жадно вглядывалась внутрь, в поисках какого-нибудь намёка на то, где могла бы находиться копия завещания Седрика Фроста. Он был одним из десяти лордов королевства. Его завещание должно было быть здесь.

Осмотрев коридор, чтобы убедиться, что никого поблизости нет, я снова приложила руки к стеклу, чтобы лучше рассмотреть помещение. Писцов не было видно, но они могли скрываться за высокими стеллажами. Должен был быть способ войти. Пройдя вдоль окна, я свернула за угол и обнаружила дверь с табличкой «Архив», а под ней мелким шрифтом — «Доступ ограничен».

Снова оглянувшись, я тихонько потянула за ручку. Заперто. Я дёрнула сильнее, но замок держался крепко. Потратив полчаса на поиски другого входа, я нашла ещё одну дверь, но и она была заперта с той же надписью.

Послышались шаги, и я поспешила уйти, не желая, чтобы меня застали около закрытого помещения. Вернувшись на наземный уровень, я почувствовала, как запах обеда манит меня к столовой. Хотя я и не смогла попасть в архив, меня утешала мысль, что я хотя бы нашла его. Да и мой урчащий желудок мог бы выдать меня, если бы я продолжила поиски.

В столовой уже собрались несколько девушек. На длинном столе лежали миниатюрные сэндвичи, жареные каштаны и другие лёгкие закуски. Между серебряными подносами стояли вазы с пуансеттией (Рождественской Звездой) и ветвями остролиста. Несмотря на тепло, которое щедро дарили каменные камины в стенах, я оставила плащ на плечах и капюшон на голове, всё ещё чувствуя неловкость из-за того, что не успела привести себя в порядок. Если бы принц увидел меня сейчас, он бы без раздумий отправил меня домой.

Голод был настолько силён, что я могла бы съесть тройную порцию, но мысли о школе и учениках терзали мой разум, не давая мне насладиться трапезой. Я видела их подавленные лица в тот день, когда маршал приказал им вернуться домой. Они рассчитывали на меня, а у меня оставалось всего шесть дней до истечения срока продления лицензии. Если она истечёт, это означало бы месяцы, а то и год бумажной волокиты, прошений в суд и ещё больших финансов, которых у меня не было. Почему, почему, почему Валенсия выбрала худший момент, чтобы закрыть школу?

Хрупкая рыжеволосая девушка, выглядевшая ещё более уныло, чем я, села за стол напротив и без энтузиазма ковыряла фрукты на своей тарелке.

— Триста, это ты? — обратилась я к ней.

Девушка подняла голову, её лицо озарилось удивлением. Быстро собрав свои вещи, она пересела поближе ко мне.

— Ноэль, я совсем не ожидала встретить тебя здесь.

Я сняла капюшон.

— Как и я тебя. Разве ты не обручена с подмастерьем кузнеца?

— Да… или была, — её лицо снова омрачилось. — Родители настояли, чтобы я разорвала помолвку и приехала сюда.

У меня приоткрылся рот от удивления.

— Что сказал Кал?

Она улыбнулась, и в её взгляде появилась тёплая решимость.