Полуночная роза

— Я пыталась спасти Летти, — оправдывалась Арлин. — У меня был разговор с Закери. Я сказала ему, что ты обещала положить конец этой дружбе. Просила его дать тебе еще один шанс и надеялась, что он согласится. Но теперь вижу, что он уже принял решение. Только, пожалуйста, — торопливо прибавила она, — не вздумай искать ее. Оставь эту мысль. Это пустая трата времени, и это опасно. Всех рабов, от которых он хочет избавиться, он отправляет не то в Каролину, не то куда-то еще. Так что вряд ли они после этого смогут объявиться поблизости. Если ты будешь баламутить других и вы вместе станете искать ее, не ждите ничего хорошего. Он велит их избить, когда вернется и узнает обо всем. Лучшее, что ты можешь сделать, это убедить Бена держать язык за зубами. И больше ничего. А я постараюсь как-то утешить Розу.

Эрин ничего ей не сказала. Для себя она уже решила, что рано ставить точку на этом деле.

— И еще, — продолжала Арлин, — очень тебя прошу, пересмотри свои чувства к Райану. Он будет тебе хорошим мужем.

В ее глазах застыло отчаяние. Было видно, что она едва сдерживает слезы. Но Эрин оставалась при своем мнении.

— Нет, — сказала она твердо. — Я не собираюсь выходить за него замуж. Я понимаю, как это много значит для тебя, но извини, не могу. После того как многое прояснилось, я поняла, что недостаточно хороша для того, чтобы стать его женой, — добавила она с горечью.

Остаток утра Эрин провела в хлопотах вокруг Бена. Вероятно, ему сломали нос. Во всяком случае, он ужасно распух. На одной стороне лица зияла глубокая рана. Талвах, лекарь, помогавший рабам при болезнях и травмах, опытной рукой при помощи иглы и тонкой нити из конского волоса утянул кожу и наложил швы.

Пряча глаза, Бен сказал, что ничего не помнит. Он пришел в себя только после того, как начала плакать Роза. Тогда он и понял, что ранен. Он предположил, что его избили специально, чтобы он не поднимал шума, — так они могли спокойно забирать Летти.

— Я бы не позволил этого, — горячо уверял он. — Я бы сопротивлялся. Может быть, им пришлось бы убить меня.

— Ты прав, — согласилась Эрин. — Закери предвидел, что мы все попытаемся остановить его. Вот он и выбрал время среди ночи. С другими он так не поступает. Их он увозит средь бела дня. А Летти — это особый случай. Он знал это.

— И теперь ничего нельзя сделать?

— Подождем, когда он вернется. Я попытаюсь выяснить, куда он ее увез. До этого не нужно создавать лишнего шума. Успокойся, Бен. Дай зажить своим ранам.

Эрин наказала ему присматривать за Розой. Талвах уже дал женщине одно из своих снадобий. Она больше не плакала и пребывала в полузабытьи от лекарства, лишь время от времени жалобно выкликая имена Летти и своих давно пропавших детей. Эрин ничем не могла ей помочь. Немного посидела возле нее, подержав за руку, и дала понять, что будет здесь, если ей что-то понадобится.

Время тянулось мучительно долго. Эрин все больше тревожилась за судьбу Летти. Во многом она винила себя. Она недооценила жестокость Закери. Как ей хотелось поделиться с матерью. Если бы она решилась рассказать ей о том насилии, которое свершилось несколько лет назад, и о своих опасениях, что это может повториться! Оставалось только мечтать, что они смогут уехать куда-то и начать новую жизнь. Он становился все хуже, все подлее. Неизвестно, что могло произойти в следующий раз. Эрин по-прежнему боялась, что подобный разговор будет иметь пагубные последствия. В последнее время она гораздо чаще думала об этом еще и потому, что ее все больше беспокоило здоровье матери. Оно явно ухудшалось, хотя мать, несомненно, пыталась это скрывать. Не зря она так настаивала на браке с Райаном Янгбладом. Возможно, истинная причина крылась именно в ее недуге. Все так печально и бесперспективно. Но в данной ситуации следовало искать какой-то другой выход.

Не находя покоя, она продолжала ждать возвращения Закери и вырабатывать план. При передаче раба новому владельцу покупатель и продавец заполняли обменную грамоту. Совершенно очевидно, что после сделки Закери должен был сделать отметку в своих бумагах. Все собственники сохраняли регистрационные листы и купчие на рабов, чтобы при необходимости подтвердить право владения ими. Она знала, где у него хранились эти документы. Еще будучи ребенком, она случайно подсмотрела за ним в его кабинете. Как-то раз она залезла за софу, где возилась со своими игрушками. Он вошел с одним из надсмотрщиков, не зная, что она там. Они только что вернулись с аукциона и сели за стаканом виски обсуждать покупку. Эрин выглянула. Закери делал какие-то записи в толстой тетради. Она видела, как он сунул ее вместе с другими бумагами в деревянную шкатулку. Потом спрятал шкатулку в нижний ящик конторки.

И она решилась: когда он вернется, она разыщет его бумаги. И тогда станет ясно, куда увезли Летти и кто купил ее.

Тем временем вернулась Арлин. Она снова принялась упрашивать дочь изменить свое решение.

— У него серьезные намерения, Эрин. Он сказал, что начнет готовиться к свадьбе.

— Меня это не касается. Никто его не заставляет. Я ни на что не давала согласия.