Полуночная роза

Райан тем временем корпел над финансовыми отчетами, полученными из Филадельфии, и был доволен, что Эрин нашла себе хоть какое-то развлечение. Он не подозревал, что жена уговорила капитана позволить ей остаться на мостике.

Эрин с восхищением наблюдала за точными и уверенными действиями капитана. Рассматривая карты, она пыталась понять, как ему удается так легко ориентироваться в бесчисленных проливах и каналах и выбирать нужный курс. К тому времени, когда они вошли в бухту Делавэра, экипаж уже успел по достоинству оценить способности очаровательной пассажирки. Она усвоила почти все тонкости судовождения и разбиралась в навигации не хуже настоящего штурмана.

Первые дни в Филадельфии ушли на знакомство с городом, раскинувшимся на широком пространстве между двумя реками. Своей планировкой город напоминал большую шахматную доску с ровной «решеткой» обсаженных деревьями авеню и «кубиками» кварталов. Эрин с удовольствием прошлась по местным лавочкам и магазинам. Познакомилась с первой в Америке библиотекой и обнаружила там множество интересных фолиантов. Райан не подозревал в ней такой любознательности и был изумлен той жадностью, с какой она поглощала историческую литературу. Казалось, Эрин стремилась запомнить каждую прочитанную строчку. Повальное увлечение книгами, посвященными искусству общения и хорошим манерам, не вызывало у нее ничего, кроме смеха. Она быстро составила себе представление о ценностях, привычках и образе жизни зажиточных филадельфийцев. Уважаемые и благополучные семьи «баррикадировались» в своих особняках не хуже, чем в Ричмонде, и связывали себя даже более жесткой системой ограничений и условностей.

Жизнь местной элиты протекала по раз и навсегда усвоенному стереотипу. Днем люди в основном занимались делами. Ближе к вечеру двери домов открывались для званых обедов, танцев и мероприятий типа розовых балов, хотя здесь были приняты также и «утренние визиты». Эрин обратила внимание на пригласительные билеты и визитки, которые рассылались гостям, и настаивала, чтобы Райан приобрел некоторое количество, прежде чем они уедут из города.

За посещением магазинов, приемами и «культурными мероприятиями» Эрин не забывала о самом главном и только ждала удобного часа. В тот день, когда Райан отправился без нее на какую-то деловую встречу, она решила, что настало время действовать. Как только Эрин вырвалась на улицу, ее охватило радостное возбуждение. В этом городе почти осязаемо чувствовалось биение свободы. Время от времени ей попадались на глаза несомненно свободные негры. И всякий раз ей хотелось подбежать к нему (или к ней) и спросить, как установить контакт с теми, кто мог что-нибудь знать о сбежавшей девушке — рабыне по имени Летти. Слезы отчаяния жгли ей глаза. Чувствуя свое бессилие, она продолжала бессмысленно бродить по улицам, сбивая ноги о булыжники и проклиная себя за нерешительность.

В конце концов она забрела на Арч-стрит и увидела Дом заседаний, резиденцию квакеров. Здесь собирались члены организации, известной как «Общество друзей». Ей уже приходилось встречать этих людей. Мужчины-квакеры носили скромные темные костюмы, тогда как женщины, как правило, отличавшиеся изящными фигурками и миниатюрными ножками, были одеты в платья из ярких тканей. Эрин знала, что женщины выполняли в этой организации роль посредников и связных, но не осмеливалась к ним подойти. Чуть позже она увидела выходившего из Дома заседаний мужчину в квакерском одеянии. Он с любопытством посмотрел на нее, как бы спрашивая, не ищет ли она кого-нибудь. Но и на сей раз ей не хватило духу обратиться к незнакомцу с вопросом. Резко повернувшись, Эрин зашагала прочь.

К вечеру они с Райаном были приглашены в дом владельца одной из корабельных фирм. Чарльз Градинджер интересовал Райана как возможный компаньон. Эрин знала, что Градинджер — вдовец, и поэтому рассчитывала, что после обеда втроем она сможет принять участие в беседе. Однако ее надежды не оправдались. По окончании трапезы негритянка, которую мистер Градинджер ласково называл Нанни Бесс, повела ее в библиотеку. Нанни Бесс в свое время получила вольную и теперь служила у Градинджера экономкой.

Это была шестидесятилетняя седовласая женщина, крепко сбитая, невысокого роста, с добродушным круглым лицом.

— Ваш муж сказал мастеру Чарльзу, что вы очень любите книги. Здесь вам будет удобно.

Она повернулась, чтобы уйти, но Эрин, сгоравшая от любопытства, остановила ее.

— Мне очень хочется спросить, откуда у вас такое произношение? Совсем не чувствуется диалекта…

Нанни Бесс с готовностью рассказала Эрин свою историю.