Полуночная роза

Когда они допивали кофе, вошла немолодая женщина, которую Эрин раньше не видела. Женщина, почти вплотную подошедшая к ней, держалась с демонстративной независимостью. На ней было серое платье с длинным белым передником, но в отличие от прочей прислуги она носила еще и белый тюрбан. Служанка не произнесла ни слова — просто стояла рядом с каким-то листком в руке.

Завтракали в специально отгороженном закутке, с восхитительным видом на сад. С потолка свешивались корзины с разноцветными петуниями и геранями; в окно же лились потоки солнечного света. Сидеть в этом необыкновенно уютном местечке казалось сплошным блаженством — пока не появилась женщина в белом тюрбане. Эрин смущало ее странное поведение; не зная, как реагировать, она вопросительно посмотрела на Райана. Женщина явно чего-то хотела, причем именно от нее, от Эрин.

— Это Элиза, — сказал он, не утруждая себя более подробными объяснениями. — Полагаю, она выполняет распоряжения моей матушки. Элиза хочет расспросить тебя насчет ленча и меню на ужин. А вообще-то у нее такие же обязанности, как и у всех прочих слуг.

Эрин взяла листок, заглянула в него и протянула обратно с робкой улыбкой, сказав, что «все прекрасно».

Было что-то пугающее в этой женщине. Эрин так и сказала Райану, когда Элиза ушла.

— Элиза — она на особом положении, — пояснил он. — Потому что очень давно живет у нас. Мать привезла ее с собой, когда вышла замуж за моего отца, и очень ценит ее за преданность. Я не сомневаюсь: сейчас она кипит от негодования… Но я думаю, ты это как-нибудь переживешь. А насчет мамы не беспокойся. Когда она вернется и увидит, что ничего не изменилось, то не станет нервничать.

Эрин насупилась, но он этого не заметил.

Как так ничего не изменилось? Сын женился. Выселил мать. Переделал ее покои. Служанка матери негодует. А он думает, что ничего не изменилось. Святая наивность! О, все еще впереди… Райан поймет, как он заблуждался.

Они объехали верхом все имение, что заняло около трех часов. День порадовал их приятной прохладой. В воздухе уже чувствовалось дыхание приближающейся осени. Эрин наслаждалась прогулкой и осмысливала впечатления от увиденного. Особенно ее поразило то, как жили рабы. Конечно, их поселение тоже находилось за пределами усадьбы, но оно напоминало небольшой благоустроенный городок. У них имелась даже собственная амбулатория. Райан сказал, что раз в неделю там бывает белый доктор, специально нанятый для медицинского надзора за «моими людьми» — так Райан называл своих рабов. Все они носили добротную одежду, выглядели физически крепкими и не опускали в страхе глаза, как несчастные рабы на плантациях ее отчима. Не меньшее впечатление на нее произвело отсутствие плетей и оружия у надсмотрщиков.

Они оставили лошадей на конюшне и направились к лабиринту.

— Это была бабушкина шутка, — усмехнулся Райан, прежде чем перейти к подробному рассказу о происхождении лабиринта. — В свое время дедушка увлекался рыбалкой, а ей не нравилось, когда он надолго отлучался. Поэтому он тайком бегал к реке, спускал лодку на воду и уплывал подальше. Даже соорудил для этого небольшой пирс. Тогда бабушка решила усложнить его задачу и велела садовнику устроить вот эту живую изгородь. В общем-то у нее не было серьезных намерений, но дедушке ее идея понравилась. В лабиринте была какая-то… таинственность, и он усовершенствовал его. Потом кусты так буйно пошли в рост, что найти выход стало невероятно трудно. Только я и сыновья тех работников, которые подстригали кусты, знаем верную дорогу. А любому другому без карты не обойтись. На всякий случай я храню ее под замком.

Эрин сразу же захотелось выяснить причину подобной предосторожности.

— Зачем? Разве это такой большой секрет?

— Дедушка говорил, что в случае необходимости лабиринт можно использовать для побега. Такая необходимость действительно могла возникнуть, если бы, скажем, англичане атаковали нас с суши. Видишь вон ту излучину? С этого места очень удобно садиться в лодку. Другой путь к берегу значительно длиннее, нужно сделать большой крюк — в обход лабиринта. Так что, если потребуется срочно уехать из Джасмин-Хилла, это самый удобный путь. — Он улыбнулся. — Я шучу, конечно. Просто отдаю дань фамильной реликвии.

Эрин вновь почувствовала себя чужой женщиной, нарушившей семейные традиции.

— Не хочешь показать своей жене кратчайший путь к бегству? — спросила она с улыбкой.

Райан попытался ответить улыбкой, но глаза его оставались холодными.

— Нет, — ответил он. — Тогда моей жене, чего доброго, захочется улизнуть от меня.

В его голосе угадывалась скрытая угроза — повеяло холодом. Казалось, он действительно ожидал от нее чего-то подобного.

Райан жестом пригласил ее следовать за собой и продолжил объяснения.