Полуночная тень

– Вот газета, – оборотень швырнул свёрток бумаг с заглавием «Время» магу. Тот поморщился, недовольный таким обращением со своей персоной, но газету взял. Пробежав глазами, он промолвил: «отлично».

– В газете пусто, – Тень откинулся на спинку стула. Его расслабленный вид лишь ещё больше указывал на готовность убить любого, кто осмелится проникнуть в комнату через дверь, или через окно.

– Естественно пусто. Убили мага Воздуха. Об этом нельзя кричать на каждом углу. – С каждой следующей просмотренной страницей зловещая улыбка мага расплывалась всё шире.

– Это же новость. Не каждый день убивают магов, – поднял бровь убийца.

– В этом-то и дело. А тебе что, нравится, когда о твоих подвигах пишут в газетах? – съязвил Карасу, на что Реми молча отвернулся и пробормотал:

– Как люди узнают о наших делах, если в газетах пусто.

– Наша цель не обыватели, а члены Совета и Поднебесный. Им, я уверен, уже обо всём доложили, – зловеще улыбнулся маг и продолжил. – Представь только, если бы газеты написали об убийстве. Что началось бы в народе? Убили не кого-то, а мага Воздуха. Сейчас мирное время, никаких нашествий или видимых врагов нет, а значит это внутренние враги. Враги государства, выступающие против власти, способные убить мага. Раз одни смогли, смогут и другие. Началось бы восстание. Ведь убийца поднял оружие не против стражи, а против людей, избранных Ветром. Пусти богу немного крови и люди перестанут верить в его бессмертие, сказал некто умный. Так мы и поступаем, но Совету не нужно чтобы народ знал. Читай газеты чаще, и ты заметишь сколь много в них политической пропаганды и сколь мало истины, – объяснял в своёй странной манере выражаться Карасу. – Нет. Такое событие ни в коем случае не должно просачиваться в народ. Естественно они умолчали, просто не сказали и всё.

– Разве не сам Правитель говорил, что народ в праве знать всё, – напомнил Реми.

– Ха-ха. Ты так наивен, мой друг, – посмеялся Карасу, а Реми сверкая глазами, пробубнил себе под нос «я никому не друг». Несмотря на схожесть целей, оборотень всякий раз одёргивал себя и старался не показывать магу свою заинтересованность. Он продолжал играть роль убийцы, лишённого эмоций и не имеющего привязанностей. – Политика – тонкая игра, – маг положил на стол ладонь ребром. – Нельзя говорить слишком много правды, – ладонь наклонилась в одну сторону. – Но и нельзя много врать, – ладонь наклонилась в другую сторону. – Чуть даёшь, чуть забираешь. Наклони слишком сильно и хрупкая позиция власти рухнет. Либо превратиться в бездумную демократию, либо станет жестокой тиранией. Как бег по острию ножа. Шаг влево, шаг вправо, и ты умрёшь – разрежешь сам себя. Это сложная игра, граничащая с безумием.

Для простых людей маги – это посланники Ветра, – продолжал Карасу. – Если Поднебесный далеко, где-то там, в Башнях он правит всей странной, как представитель Ветра на земле, то маги вот они, они рядом, – маг обвёл жестом вокруг. – В каждом городе есть архимаг, в деревни на задания отправляют магов. Если что-то случится, наводнение, засуха, нашествие нелюди, нечисти, монстров, маги защитят простых обывателей.

В головах людей, маги – это образ всемогущего человека, призванного служить людям. Именно поэтому магов любят, или тихо ненавидят, – поправился Карасу, – но всячески ублажают. Именно поэтому всё нам достаётся просто так. Мы маги, мы выше людей, мы практически выше закона. Конечно, если маг нарушит закон, стражник его арестует, но маги по определению не могут нарушить закон. И мы можем приказывать стражникам.

Что же будет с устоями, если вдруг в дурацкой газетёнке напишут статью о смерти мага. Ведь оборотни, которых он поймал и приговорил, сбежали. А оборотни в глазах людей кровожадные безумные монстры, питающиеся детьми. Такую информацию нельзя разглашать. Иначе репутация магов, правительства, самого Поднебесного Правителя пошатнётся, – ладонь Карасу сильно наклонилась в сторону.

– Главное не то, знают ли о нас простые люди. Главное, чтобы знало правительство, – подытожил маг. – И задумалось, – добавил он.

Слова темноволосого юноши проникли глубоко в разум Реми. Речи, наполненные мудростью, заполняли все его существо. Он словно плавал в потоках слов и не мог выплыть. Он боролся с порывом сладких звуков, но его неуклонно утягивало обратно. В какие-то моменты, Реми даже не разбирал самих слов, очарование и глубокий смысл были в самом звуке голоса. Этот голос внушал лишь то, что хотел его обладатель. Правильные обороты, срываясь с уст, описывали картину происходящего так, словно не существовало других вариантов и взглядов на проблему, лишь то, что донёс Карасу.