Полуночная звезда (ЛП)

— Возможно, мы просто в пустую теряем время, — говорит Люцента. — Ты делаешь ставку на теорию чего-то, согласного мифу, произошедшему сотни лет назад.

— Твоя жизнь зависит от этого, Люцента, — отвечает Рафаэль. — Как жизнь любого из нас. Это всё, что мы можем сделать, и у нас для этого очень мало времени.

— Тогда это зависит от этого, или от того, что Аделина не думает, что её жизнь тоже зависит от этого?

Рафаэль качает головой.

— Если Аделина откажется, нам придётся вынудить её. Но это опасная игра, что бы затевать её.

Люцента готова ответить, но в этот момент молодой гвардеец торопится к ним. Только что прибыл пергамент, который он сжимает в руке.

— Посланнику, — говорит он, поднимая голову на Рафаэля, прежде чем передать ему бумаги. — Новый голубь. Это от королевы Бельдайна.

Королева Мэв. Рафаэль обменивается взглядами с Люцентой и Мишелем, а затем передает сообщение. Люцента замолкает, и её глаза расширяются, когда она с другими всматривается в бумаги.

Рафаэль читает сообщение. Затем снова читает его. Когда Люцента что-то ему говорит, он не слышит её. Все звуки звучат приглушенно, как будто в воде, идущие откуда-то издалека. Всё, что он может слышать, это слова, написанные на пергаменте, так ясно, как будто Мэв стоит рядом с ним и рассказывает ему всё сама.

Мой брат Тристан мёртв.

Рафаэль оглядывается в сторону дворца. Толчок страха устремляется через него. Нет.

— Энцо, — шепчет он.

И прежде чем другие могут его позвать, он поворачивается к дворцу и бежит.

Глава 13

Аделина Амутеру

Умер от колотой раны, принеся себя в жертву, ради своего ребёнка.

Потерявшийся в вечности Подземного мира, он может покоиться с миром в объятиях Моритас.

— Эпитафия на надгробном камне Тао Секибо.

* * *

Я одна в темнице. Иллюзии бесполезны, если я не могу ни на кого подействовать, кроме себя, поэтому я ничего не делаю, свернувшись калачиком на земле, а по другую сторону от стены, за железной дверью, стоят солдаты. Я не могу дотянуться до них.

В отличии от подземелий Эстенции, моя камера подвешена высоко над городом, в лабиринте спиралевидных башен, которые направляют ветер через коридоры, похожие на водовороты. Высоко надо мной располагается одинокое окно. Сквозь него, слабые скосы лунного света освещают часть пола, где сжимаясь лежит моё тело. Я по-прежнему неподвижна. Снаружи воет ветер, подхватывая тон шёпотов в моей голове. Я пытаюсь заснуть.

Прошло слишком много дней с тех пор, когда я в последний раз приняла травы, чтобы успокоить голоса, так что теперь я чувствую, как безумие снова прокрадывается, угрожая побороться за контроль надо мной.

Я отчаянно желаю, чтобы Магиано был рядом со мной.

Что-то скрипит. Моя тюремная дверь. Я понимаю голову и смотрю на неё. Стражники, они, должно быть, доставили мой ужин раньше. Резкая боль давит на мою грудь. Я хмурюсь, когда дверь медленно открывается. Тогда же я каким-то образом понимаю, что это совсем не стражники. Это Терен со своими Инквизиторами. Невозможно. Он же мой пленник, запертый в темницах Эстенции.

Мое сердце колотится в горле. Я карабкаюсь на ноги, поддаюсь вперед и пытаюсь закрыть дверь. Но не важно, как усердно я бросаюсь против неё, Терен постепенно надвигается, пока я не вижу его бешеные глаза и кровоточащие запястья. Когда я смотрю в другую сторону и снова оглядываю интерьер моей темницы, я вижу тело моей сестры, лежащее в углу, её лицо смертельно бледно, губы обесцвечены, а глаза уставились на меня.

Я вырываюсь из сна. Снаружи завывает ветер. Я дрожу на каменном полу, пока не слышу, как снова открывается дверь моей темницы. Снова, я бросаюсь к ней в попытке сдержать Инквизиторов. Снова, они отталкивают.

Снова, я оглядываюсь, чтобы увидеть мёртвую Виолетту на полу, глаза которой смотрят на меня. Я резко просыпаюсь.

Кошмар повторяется снова и снова.

Наконец я просыпаюсь от удушья. Ветер по-прежнему воет за дверью темницы, но я чувствую холодный пол под собой с уверенностью, которая говорит мне, что я должна быть в сознании. Но я всё-равно не могу быть уверенна. Я сижу, дрожа, когда осматриваю мою камеру. Я в Тамурании, напоминаю я себе. Виолетта не здесь, она не со мной. Терен в Эстенции.

Моё дыхание туманится в, залитом лунным светом, воздухе.

Через некоторое время я подтягиваю колени к подбородку и пытаюсь унять дрожь. В углу моего видения — когтистые призраки, копытные фигуры, двигающиеся в тени. Я смотрю на ночное небо через зарешеченное окно и пытаюсь представить мои корабли, ждущие меня в море.

Просто согласись с просьбой Рафаэля. Согласись помочь Кинжалам.