Читаем Полуночник Вэйян, или Подстилка из плоти полностью

— Должен вам сказать, что в Поднебесной немало есть чудес. Кто знает, может, и на самом деле существует певичка, которая обладает диковинным искусством. Если мне доведется побывать в столице, я непременно заеду и проведу с ней ночь-другую. И если эта женщина доставит удовольствие, я действительно поверю, что такое чудо существует. Только так!

Они провели ночь вместе, а поутру Вэйян исчез. Мысль о том, что рассказали мужья его подружкам, запала в голову Вэйяна. «Очень может быть, что они сказали правду, — размышлял он. — На этом свете точно существуют престранные созданья! Если это правда, почему бы мне не нанести визит певичке? К тому же сейчас мои жизненные силы порядком истощились от встреч с моими девами. Мне крайне нужно их восстановить, а заодно узнать и некоторые новые стороны искусства. Если певичка и впрямь владеет особыми секретами любви, я непременно их раскрою и за одну-единственную ночь приму от нее живительные силы, которых мне хватит на всю оставшуюся жизнь!» Так думал наш герой, но прежде он решил посетить родные места и проведать жену. Здесь, однако, мы прервемся, дабы услышать поучительные слова: «Даже опрокинув Восточную гряду, не закрыть путь гневу, что в груди клокочет. Все воды Западной реки не в состоянии смыть обиду и позор».

Если вы хотите узнать о том, что произошло в дальнейшем, прочтите следующую главу.


Поучение гласит:

«Зло от похоти, которую расточал Вэйян, достигло высшей точки. Нам кажется, если бы его жена просто убежала с чужим мужчиной, но не стала певичкой в заведенье, читатель вряд ли бы почувствовал удовлетворение. Более того, он был бы недоволен и тогда, когда б она певичкой стала и принимала клиентов, но не встретила мужей трех известных дам.

В книге, повествующей о любодеяньях, все и вся должно возмездие понести. Каждый ветротекучий муж, свершивший даже мелкую оплошность, должен пролить холодный пот. Вот почему подобных книг, что ведают о распутстве, надобно читать как можно больше!»

Глава девятнадцатая

Чреда грехов достигает предела, и в двух ароматных залах видят страшный лик; учение о прозрении обнаруживает силу, а помыслы о красоте и страсти вдруг оборачиваются пустотой


Перед отъездом Вэйян простился с Соперником Куньлуня и попросил его следить за домом.

— Дело это непростое! — проговорил Куньлунь. — С дочерьми, разумеется, хлопот не будет, что до твоей жены, тут дело потяжельше! Я, твой недостойный брат, готов заняться твоими денежными делами, однако сторожить жену не стану! Уволь! Избавь от этого занятия!

— Я и прошу тебя взять в свои руки лишь денежный вопрос, а вовсе не заботы о жене!.. Ты знаешь сам, что она ведь не молодка, которая только-только вышла замуж, но женщина, видавшая виды. Из всех мужчин, с которыми она имела дело, ее покуда устраивал один Цюань Простак. Но она и его в конце концов отвергла за неспособность и поклялась, что со мною будет всю жизнь. Я полагаю, среди всех мужчин на белом свете не найдешь никого, кроме меня, ей под пару. Так что, брат, с ней забот ты знать не будешь!

— Может, оно и так… — вымолвил Куньлунь. — Что ж, если ты, мой мудрый брат, мне доверяешь, я согласен!

Простившись с приятелем, Полуночник написал тайное послание тетушке Чэнь, Сянъюнь, обеим сестрам: Жемчужине и Яшме. В нем он писал, что на некоторое время должен их покинуть, так как возвращается на родину. Сам же отправился к Яньфан, с которой провел несколько ночей в радостных утехах, и лишь после этого покинул дом. Через несколько дней он был в родных местах. И вот знакомые ворота. Он принялся стучать. Стучал полдня, но никто не открывал. «Как всегда, родитель строго охраняет дом — сторожит, как надо! — с удовлетворением подумал Полуночник. — Сюда не заберется ни один чужак! Можно было бы домой не приезжать, а побыть на стороне еще несколько месяцев!» Он снова заколотил в дверь. День уже клонился к вечеру. И тут ему показалось, что через щелку на него кто-то смотрит.

— Почтенный тесть, откройте! — вскричал Вэйян. Он понял, что за воротами стоит отец жены. — Я ваш зять, домой вернулся!

Ученый муж, узнав знакомый голос и увидев зятя, поспешно распахнул ворота. Вэйян прошел в гостиную и поклонился, тесть ответил ему поклоном. Зять справился о здоровье старика, спросил о жене — здорова ли, довольна ли своей жизнью?

Праведник отец лишь тяжело вздохнул.

— Я хоть и стар годами, но покуда держусь, как будто здоров, — ответил тесть. — А вот с дочкой беда случилась. С тех пор как ты, мой мудрый зять, покинул нас, она занемогла: не спала, не ела ничего. Одолели ее печаль и скорбь. Года не прошло, как она скончалась! — Старик заплакал.

— Не может быть! — вскричал Вэйян. В его глазах блеснули слезы. — Так неожиданно?!

Наплакавшись, он поинтересовался о прахе: захоронили его иль гроб стоит в особом помещенье.

— Колода в холодной комнате. Я ждал твоего приезда, чтобы захоронить с тобою вместе!

Перейти на страницу:

Все книги серии Жемчужина дракона

Похожие книги

Манъёсю
Манъёсю

Манъёсю (яп. Манъё: сю:) — старейшая и наиболее почитаемая антология японской поэзии, составленная в период Нара. Другое название — «Собрание мириад листьев». Составителем антологии или, по крайней мере, автором последней серии песен считается Отомо-но Якамоти, стихи которого датируются 759 годом. «Манъёсю» также содержит стихи анонимных поэтов более ранних эпох, но большая часть сборника представляет период от 600 до 759 годов.Сборник поделён на 20 частей или книг, по примеру китайских поэтических сборников того времени. Однако в отличие от более поздних коллекций стихов, «Манъёсю» не разбита на темы, а стихи сборника не размещены в хронологическом порядке. Сборник содержит 265 тёка[1] («длинных песен-стихов») 4207 танка[2] («коротких песен-стихов»), одну танрэнга («короткую связующую песню-стих»), одну буссокусэкика (стихи на отпечатке ноги Будды в храме Якуси-дзи в Нара), 4 канси («китайские стихи») и 22 китайских прозаических пассажа. Также, в отличие от более поздних сборников, «Манъёсю» не содержит предисловия.«Манъёсю» является первым сборником в японском стиле. Это не означает, что песни и стихи сборника сильно отличаются от китайских аналогов, которые в то время были стандартами для поэтов и литераторов. Множество песен «Манъёсю» написаны на темы конфуцианства, даосизма, а позже даже буддизма. Тем не менее, основная тематика сборника связана со страной Ямато и синтоистскими ценностями, такими как искренность (макото) и храбрость (масураобури). Написан сборник не на классическом китайском вэньяне, а на так называемой манъёгане, ранней японской письменности, в которой японские слова записывались схожими по звучанию китайскими иероглифами.Стихи «Манъёсю» обычно подразделяют на четыре периода. Сочинения первого периода датируются отрезком исторического времени от правления императора Юряку (456–479) до переворота Тайка (645). Второй период представлен творчеством Какиномото-но Хитомаро, известного поэта VII столетия. Третий период датируется 700–730 годами и включает в себя стихи таких поэтов как Ямабэ-но Акахито, Отомо-но Табито и Яманоуэ-но Окура. Последний период — это стихи поэта Отомо-но Якамоти 730–760 годов, который не только сочинил последнюю серию стихов, но также отредактировал часть древних стихов сборника.Кроме литературных заслуг сборника, «Манъёсю» повлияла своим стилем и языком написания на формирование современных систем записи, состоящих из упрощенных форм (хирагана) и фрагментов (катакана) манъёганы.

Антология , Поэтическая антология

Древневосточная литература / Древние книги