Полуночники. Истинная

Силва отвернулась, пряча смущенный взгляд, но Рауль уже знал ответ. Но почему она не чувствует их истинности? Неужели снова этот барьер? Эти столетия…

– Почему ты позволила мне остаться? – он все еще искал подход к ней, пытаясь подтолкнуть её инстинкты раскрыться.

– Ты такой же, – Силва снова повернулась к нему, изматывая Рауля желанием не сдерживаться, а просто взять то, что принадлежит ему – свою истинную. – Там в лесу, мне показалось…

– А может, это вовсе не показалось? – ухватившись за надежду, что она все-таки почувствовала прилив истинной магии, Рауль приподнялся с места и снова коснулся её руки. – Может именно там, все было по-настоящему? Нужно только снова это почувствовать!

Силва замерла, словно переваривая слова, а может, и свои ощущения?

Она не знала точно, что её привлекло в нем. Но почувствовала это еще тогда, когда мчалась за ним по лесу, боясь упустить этот шлейф, исходящий от него.

И вот он здесь, уже в человеческом обличии. Он красив, крепок и ужасно сексуален. Что с ней происходит?

– Сегодня в лес нельзя. Стая празднует выбор, – упавшим голосом ответила Силва.

– Ах да, я слышал об этом, – выдохнул Рауль, начиная успокаиваться рядом с ней, пытаясь все больше проявлять себя человеком, а не животным. – Весь поселок искренне сочувствует той, что уготована вашему альфе.

Силва закусила губу и отвернулась, схватившись за полотенце и начав усердно вытирать столовые приборы.

– Но ведь мы можем подойти с другой стороны леса, – Рауль впервые улыбнулся, и сердце Силвы дрогнуло, – ну же, соглашайся. Стая будет занята охотой, им будет не до нас. Неужели ты не хочешь еще раз почувствовать это?

О, как она этого хотела! С того самого момента, как её волчица взмыла в прыжке, с тех пор, как её нос впитал запах самца и даже в момент, когда её призвал он, Валдар, альфа стаи. Она никогда не испытывала такой эйфории, ей казалось, что лапы вот-вот оторвутся от земли, запах этого волка сладким привкусом оседал на ноздрях, что, и пугало, и завораживало её. Но, покинув то место, чувства остыли, эмоции поугасли, и тоска по утерянному заполнила все её сознание. Она словно душу оставила там, и ничто уже её не радовало.

У нее были причины отказаться.

А теперь появились причины согласиться.

– В полночь! На окраине! – бегло проронила Силва, заметив спускающуюся Кларис.

– Ваша комната готова. Что на счет ужина?

– Голоден как волк! – довольно потирая руки, отозвался Рауль. – Можно в мою комнату?

***

Верхушки елей упирались в звездное небо, а неполная луна словно бросала вызов своей неполноценностью. Рауль не сомкнул глаз, ожидая полуночи. Ожидая своего часа для своей истинной.

Вспоминая двенадцать судьбоносных ударов, что каждую ночь вселяли жизнь в их с братьями сущности.

Полуночники.

Вот кем они были, пока…

Стрелка часов коснулась заветной цифры, и Рауль поднялся. Желание взвыть моментально овладело им, но тут же отпрянуло. Рядом не было его стаи, его братьев.

Рауль скучал и признавал это. Любому оборотню единение стаи придавало сил. Волк-одиночка всегда был легкой мишенью.

Он издал легкий рык, облегчая дыхание. Его ждала она, и он не намерен был задерживаться более, чем уже задержался.

Еще издали он ощутил её. Чувства с каждым часом все обострялись, закрепляя их связь. А стоило ему увидеть её, сквозь лесные заросли можжевельника, как неутолимое желание с новой силой пробрало до самых костей, болью отзываясь во всем теле.

Он прыжком достиг её места, закрутившись вокруг её, ткнул носом в бок, скользнул хвостом по холке. её реакция оказалась неожиданной для нее самой – слишком довольной, досыта счастливой, вволю радостной. Выгибая спину, заостряя уши и виляя хвостом, она подпрыгивала рядом с ним, завлекая и призывая к дальнейшим играм.

А затем, отпрыгнув в сторону, она рванула вперед и, Рауль замер. Его глаза светились, когти вгрызались в землю, а тело магнетически тянуло следом за ней. И он бросился вперед, разрезая воздух, оскалив пасть и выпуская громадные клыки. Он нагнал её быстро, срывая и сминая мелкие кустарники под лапами, жмуря глаза от удовольствия просто бежать рядом с ней, со своей парой. В надежде, что перед ней тоже откроется магия истинных, последняя преграда падёт, и он сможет утолить свое желание, избавит себя от той тянущей боли и, наконец, достигнет обладания той, что предназначена ему луной.

Эта гонка, полная эмоционального накала, связала и завладела их вниманием настолько, что оба перестали замечать все вокруг, меняющийся ветер, свежие следы на просеках и стволах деревьев, даже запахи и мелькающие тени легко отошли в сторону, пока эти двое вовсю наслаждались своим обществом.

Идиллия оборвалась в один миг.

На тропинку перед волчицей из темноты леса выскочили другие волки, и та в ступоре остановилась. Сначала в её глазах замерло непонимание, затем испуг, а потом страх, и она, склонив голову, попятилась назад.