Полуночница

Несмотря на пустоту, выжегшую всё в груди, я смогла сохранить твёрдость и скрыть, какую рану он мне нанёс, хотя он не мог не догадываться. Милош имел полное право мне отказать, и всё равно я чувствовала себя преданной и вышвырнутой вон.

— Уна… — начал было он. Вор не умел успокаивать и сопереживать. Я знала, что вся эта ситуация казалась ему ужасно неловкой, но я не собиралась её сглаживать.

— Не надо, Милош, — отрезала я, нарушив ещё одно правило — не называть его настоящим именем, но по-другому в этот миг я не могла поступить.

Я безучастно смотрела перед собой, ничего не видя. Внутри билась боль.

— Уйди, — попросила я.

Он замер в нерешительности, но спустя минуту, вероятно не зная, как ещё поступить, ушёл, аккуратно закрыв за собой дверь. Его не волновали чувства северянки Уны. Его тревожил рассудок зрячей — личной игрушки наследника престола.

Я упала на кровать и разрыдалась. Где-то снаружи послышался шум, будто кто-то сильно, до грохота ударил в стену, но я почти не обратила на это внимания, поглощённая собственным бессильным горем.

* * *

Вечером Милош вернулся как ни в чём не бывало. Стремительно зашёл, будто утром не случилось того унизительного разговора, о котором напоминали лишь ссадины на его костяшках пальцев и боль в моём сердце, и бодро сказал:

— Уна, ты прочитала книги, которые я просил взять?

Как бы я не захотела выставить его немедленно вон, я сдержалась. Было поздно бежать с тонущего корабля. Все шлюпки уплыли, и я теперь неразрывно связана с наследником рода Дульбрад, как поводырь со слепым. Поэтому я, за прошедшее время успевшая унять истерику и прийти в себя, нашла силы спокойно ответить:

— Да, разумеется.

Глаза оставались сухими, голос — твёрдым и без дрожи. Я могла бы гордиться собой. Но всё равно смотрела на Ловкача с болью. Обида на судьбу смешалась с отвращением к себе. Что бы ни случилось, я навсегда останусь той сиротой, до которой никому нет дела.

Переодетая в обычное платье, я сидела на кушетке. То, шафрановое, сначала хотела выкинуть, но потом всё-таки аккуратно сложила и убрала к остальным вещам. Видеть его не хотелось, но здравый смысл одолел бушующие чувства.

— Что ты думаешь? — возбуждённо спросил Ловкач.

— Шкатулку привезли из земель верян, — высказалась я.

— Именно! — подтвердил он, вышагивая кругами по комнате. — Никакой Треокий не прикладывал руку к её созданию, это сделали шептуны, причём в те далёкие времена, когда ещё не покинули родной край. Кто бы мог подумать…

— Шептуны? — нахмурилась я, не понимая, почему он решил так. Но от вопроса вор только отмахнулся, из чего я заключила, что он понял это, ознакомившись с другими записями.

— Возможно, это связано с причиной, почему они пришли в Льен… — пробормотал Милош, не обращая на меня внимания. — Одно не понятно, как шкатулка попала к моему предку… Однажды я перерыл всю семейную библиотеку, пытаясь найти ответ.

Я удивилась и одновременно встревожилась, хотя мне стоило расстаться с привычкой беспокоиться за него:

— Как ты туда попал?

Сначала его отослал отец, потом пришли веряне, и Сизый замок склонился перед врагами. Если бы хоть кто-то на севере заметил наследника Дульбрад, его убили бы немедля. Милош снизошёл до скупого ответа:

— Ерунда! — фыркнул он. — Ты лучше спроси, как я оттуда ушёл…

— Милош! — испугалась я, забыв о собственной злости.

— Едва не столкнулся с сенешалем. Вот уж кто точно не упустил бы возможности поквитаться за старое… Я говорил тебе, что в Сизом замке мороки не держатся? Нет? Наверное, наши охранные заклятия ещё старше шкатулки… Но сама понимаешь, меня не остановили, — похвалившись, он вернулся к теме разговора. — Так вот, шептуны… Я нашёл записи, свидетельствующие, что в былое время у нас жил один из них, но там ничего не сказано о реликвии. Единственное упоминание отсылает к тому эпизоду, как тогдашний князь Дульбрад решил избавиться от бесхозной, но дорогой вещи и подарил её царю.

Он провёл рукой по волосам.

— Сами по себе шептуны — пустышки. Ими повелевают духи. Именно они подсказали, как сделать артефакт, пленяющий демонов. Когда напасть из-за Хлане Сельма отступила, шкатулка стала олицетворением спокойствия и мира в стране. Но она не должна попасть в плохие руки. Если неправильно распорядиться ею, не избежать беды.

— Мне вот что интересно… — нахмурилась я. — Получается, в ней заточена не одна душа демонов. Это если верить фрескам и твоим источникам. Но как так получается, что поглощая следующую, шкатулка не выпускает предыдущую?

— Тут как раз всё просто, — пожал мужчина плечами. — В большинстве артефактов работает схожий механизм. Этот ловит демонов не избирательно, а всех тех, что окажутся поблизости, когда шкатулка откроется. Я уверен в этом.

Я нахмурилась, пытаясь осмыслить, к чему мы пришли. Но как выяснилось, Милош успел рассказать не всё, что собирался:

— Есть ещё кое-что. Я сумел выяснить, что эта реликвия способна высасывать силы из человека, если он носит её постоянно. А скорее всего, с такой ценной вещью так бы и поступили…

— Не логичнее спрятать? — удивилась я.