Полуночное солнце

– Разве мы не возвращаемся домой? – спросила Маргарет.

– Нет, ну мы ведь никуда толком не ушли. До темноты еще несколько часов.

Он развернулся на дорожке и зашагал так быстро, что детям пришлось почти бежать, чтобы не отстать от него. Джонни решал, он хочет таким способом согреть Маргарет или же торопится куда-то? Лицо отца было совершенно лишено всякого выражения, но при этом сосредоточенно, и Джонни подумал, интересно, можно ли быть лунатиком, когда не спишь.

Они почти подошли к той точке, где маршрут начинал выводить из леса. Папа сошел с дорожки, не сбавляя шага, и направился дальше в лес, в лабиринт сосен, которые напоминали Джонни великанов или насекомых: многочисленные ноги с ледяными клешнями,

тощие чешуйчатые тела, белые головы. Они замерли неподвижно, словно вот-вот набросятся всем лесом. Джонни пошел бы вслед за отцом, если бы Маргарет не остановилась на дорожке, возмутившись:

– Папа, ты нас там потеряешь.

– Не нужно бояться. – Он крутанулся на месте и поманил их рукой, а его ноги при этом как-то странно приплясывали, как будто он был не в силах удержаться. – Это последнее место на земле, где я мог бы вас потерять. Совсем наоборот.

– Мама бы не позволила нам гулять там, где нет никаких дорожек.

– Там есть дорожки, поверь мне. Сама увидишь. – Однако упоминание мамы задело его. Сначала он рассердился, но затем окинул взглядом выстроившийся рядами безмолвный лес, и его лицо просветлело. – Она должна быть здесь, – пробормотал он вполголоса. – Мы должны быть все вместе.

Он вышел обратно на дорожку так резко, как будто оттолкнулся от чего-то. Вид у него был озадаченный, на лице снова проступало то самое пустое выражение.

– Пойдем обратно за вашей мамой.

– Она сейчас занята, – напомнила ему Маргарет.

Его глаза опасно заблестели, но затем он улыбнулся, так смутно, как будто сам не понимал причины.

– Отлично, – произнес он. – Если мы подождем, сможем увидеть больше.

Пока он вел их по маршруту в сторону вересковых пустошей, он то и дело оборачивался, поглядывая на сосны, хотя, судя по его виду, уже не помнил, что именно

высматривает. Джонни не хотелось разговаривать, пока они не прошли почти весь маршрут.

– А чего мы увидим больше, если подождем? – спросил он в итоге. – Больше снега?

Его отец заулыбался так, словно Джонни разрешил сложную задачу.

– Снег, какого вы никогда не видели раньше, – пообещал он. – Зима до самого конца.

Глава тридцать четвертая

Снега не было почти неделю, да и потом он пошел только по телевизору. Джонни увидел в детских новостях и позвал всех, чтобы они пришли и сами посмотрели. Снежные бури бушевали на севере Шотландии. Еле-еле ползущие вереницы автомобилей успевали побелеть еще сильнее за те секунды, пока их показывали на экране, а желтый свет их фар – потускнеть. Люди, замотанные в шарфы, нагибали головы навстречу белоснежному ветру, чтобы устоять на ногах. Стадо овец в буране было бы совершенно неразличимо, если бы не глаза. Когда телеэкран заполнило изображение соснового леса – Маргарет на какой-то фантастический момент показалось, это Лес Стерлингов, – все краски поглотил белый цвет.

– Приближается! – завопил Джонни.

– Мама, у нас ведь не будет так ужасно, как там?

– А что тут ужасного? – тут же заныл Джонни, словно ее высказывание могло сдержать стихию, – все-таки он совсем еще ребенок. – Отлично все. Я-то думал, ты любишь снег.

– Но не столько же.

– Давайте подождем и послушаем, что скажет прогноз, – предложила мама.

Но до прогноза оставался еще целый час. Маргарет пошла к себе в комнату. На верхнем этаже было темно, должно быть, отец выключил свет в кабинете, чтобы лучше вообразить себе новую сказку. Она оставила дверь своей комнаты приоткрытой, чтобы остальной дом составил ей компанию, и сняла с книжного стеллажа в углу, рядом с битком набитым гардеробом, том братьев Гримм.

Присев на край кровати, она раскрыла книгу, держа на коленях. Когда она была в возрасте Джонни, то читала ее так часто, что теперь ее можно было держать только так, иначе страницы вылезали из корешка вместе с марлей, на которую были приклеены. Книга раскрылась на сказке о Гензеле и Гретель, и она вспомнила, каким именем ее в шутку назвал отец, когда они играли в лесу. Наверное, она стала уже слишком взрослой для этой истории: сжигать в печи старуху показалось ей бессмысленной жестокостью. Она попыталась полистать книгу Ганса Андерсена, но там все оказалось еще мрачнее – от одной мысли о Снежной королеве ее затрясло. Она оставила обе книги в комнате Джонни и надела наушники, чтобы послушать записи «Кучи коров», любимой лидской рок-группы Рамоны, пока мама не крикнула снизу:

– Ужин через пять минут.

Маргарет спустилась как раз вовремя, чтобы увидеть подробный прогноз погоды, и отец тоже. Синоптик, человек, похожий на сову, который, судя по выражению его лица, подсмеивался над самим собой, стоял спиной к карте Европы, через которую ползли белые завитки. Карта сменилась картой Британии, и Маргрет показалось, как будто белая клешня смыкается на острове. Снежные бури ожидались на юге Англии к концу недели.