Полуночное солнце (Сборник с иллюстрациями)

— Никаких подвохов? — спросил Бедекер. — Никаких скрытых ловушек? Я просто буду жить столько, сколько захочу, и все?

Кадваладер усмехнулся.

— Да. Совершенно верно.

Мистер Кадваладер подошел к креслу и опустился в него. Бедекер оставался у зеркала, рассматривая собственное отражение и водя по нему пальцем.

— А как относительно моей внешности? — поинтересовался он.

— Боюсь, тут я не многое могу сделать, — не подумавши отозвался Кадваладер, но тут же поправился: — То есть я хочу сказать… вы будете выглядеть примерно так же, как сейчас.

— Но через пять сотен лет, — не отставал от него Бедекер, — я не желаю выглядеть, словно высохший старикан.

Кадваладер поднял взгляд к потолку и покачал головой, словно от чудовищности требования.

— Ах, мистер Бедекер, — сказал он, — вы так придирчивы. С вами трудно вести дело. Но, — он махнул рукой, — вы увидите, что я… — он замялся с извиняющейся улыбкой, подыскивая подходящее слово, — человек… готовый идти на уступки. Мы включим это в договор. Изменения, накладываемые временем на вашу энешность, будут более или менее незначительными.

Бедекер повернулся к нему.

— Кадваладер, я полагаю, мы близки к заключению этой сделки.

Кадваладер потер руки и быстро спрятал их за спину.

— Мистер Бедекер, — радостно заявил он, — вы никогда не пожалеете об этом. До самой смерти!

Бедекер кинул на него быстрый взгляд.

— Которая, — поспешно добавил Кадваладер, — ожидается только через несколько тысяч лет. Однако вот что я должен сообщить, мистер Бедекер…

Бедекер упер в него палец.

— Ага. Тут-то все и раскрывается, а?

— Заверяю вас, это для вашего же блага. — Кадваладер вытащил из кармана большой толстый документ и принялся его перелистывать. — Статья девяносто три, — объявил он, — вот, это здесь. — Он ткнул пальцем в страницу и повернул ее к Бедекеру, чтобы он смог прочесть.

— Что там такое? — тревожно спросил Бедекер. — Прочтите сами.

Толстяк откашлялся.

— По сути это escape clause, — сказал он. — Ваш escape clause. В случае же, если представитель первой договаривающейся стороны предъявляет представителю второй договаривающейся стороны уведомление… — забормотал он. — Нет, это слишком скучно. Я объясню вам суть. Если вы когда-либо устанете жить, мистер Бедекер, вы можете воспользоваться данным пунктом, вызвав меня и потребовав… — Он улыбнулся. — Снова вопрос семантики. Окончания жизни? В этомтлучае я гарантирую вам быстрое и безболезненное… — он пощелкал толстыми пальцами, — отшествие?

У Бедекера приоткрылся рот. Он потянулся за документом. Кадваладер с готовностью протянул его и позволил себе слегка ослабить галстук, наблюдая, как стремительно Бедекер листает страницы. Достав из бокового кармана большой темно-красный платок, он вытер лицо.

— А у вас тут жарковато! — пробормотал он.

Бедекер прочел последнюю страницу и протянул документ толстяку.

— Кажется, все в порядке, мистер Кадваладер, но могу вас заверить, что не отношусь к типу людей, которые рубят сук, на котором сидят. Если вы говорите о бессмертии для меня, то я и имею в виду бессмертие! Вам придется очень, очень долго ждать!

Кадваладер слегка согнулся в талии.

— Мистер Бедекер, — сказал он, — никакие другие слова не могли бы обрадовать меня более!

— Что ж, — заявил Бедекер, — в таком случае, по рукам.

На этот раз мистер Кадваладер откровенно потер руки. Глаза его блестели, и Бедекеру даже показалось, что он глядит в два отверстия, за которыми бушует пламя. Но его мысль не задержалась долго на этом, потому что мистер Кадваладер протянул руку и извлек из воздуха большую дымящуюся печать. Затем он широко размахнулся и опустил ее на первую страницу документа. Послышался шипящий звук, и документ упал на пол, пылая по нижнему краю. Бедекер увидел, что в нижнем правом его углу остался оттиск печати. Он был похож на окружность с рогами посредине. Спустя мгновение огонь погас, и договор лишь слегка дымился. Бедекер нагнулся и поднял его.

— Да, здесь, похоже, все в порядке, — сказал он. — А теперь несколько вопросов, мистер…

Но комната была пуста. Ему показалось, что он слышит отдаленный хохот, но он не был в этом уверен, да и вскоре все стихло. Бедекер тщательно сложил документ и убрал его в ящик туалетного столика. Он улыбнулся своему отражению в зеркале, потом подошел к окну и импульсивным жестом отворил его, впустив в комнату холодный воздух. Он стоял, дыша полной грудью. Никогда в жизни не чувствовал он себя таким свободным, ничем не обремененным и абсолютно здоровым.