Полуночное венчание

— Я ни вас, ни мистера Стравински ни в чем не обвиняю. Только по всему выходит, что Алиса ничего не знала об американском дядюшке. Она не рассказала об этом ни матери, ни отцу. Вы сами, наверное, заметили, как они удивились, когда вы подошли к ним на кладбище. Зато я явственно увидел, как вздрогнула Юлия Зинина в этот момент. Да и сами посмотрите — она с вас за все время поминок глаз не сводит, сидит бледная и о чем-то все время перешептывается с бывшим парнем Алисы Олегом. Я могу с вами поспорить, что никакого мраморного ангелочка на могиле Тамары Неведовой не установлено.

— Но фотографии? Как же быть с фотографиями?

— А что фотографии? Вы уверены, что тот ангелочек изображен именно на могиле Тамары, а не скачан из Интернета?

— А надпись? — уже неуверенно и как-то тихо пролепетал Бейли.

— Надпись? Еще проще. Я вам могу показать массу электронных программ для дизайнеров, где можно нарисовать или написать что угодно. Если вы не знаете, то по профессии Олег Звягин, бывший парень Алисы, как раз дизайнер. Долгое время не мог найти работу в Москве, зато помогал своей подруге Юле подзаработать деньжат. И, судя по тому, как, уже не таясь ничего и никого, они друг друга поддерживают, между ними отнюдь не дружеские отношения.

— Вы говорите такие ужасные вещи! Но как такое может быть?

— Моя версия все объясняет, и то, что Алиса не давала свои банковские реквизиты для перевода денег, и то, что она не хотела сама лично приехать в Штаты.

— А вот тут вы не правы. Алиса собиралась приехать через пару месяцев. Она сообщила, что оформляет документы.

— Оформляла документы на тот период не Алиса, а, скорее всего, Юля. Она же попросила у Джорджа еще денег на поездку?

— Ну да. Она попросила еще пятнадцать тысяч долларов.

— Скорее всего, за эти деньги предстояло подготовить фальшивый паспорт на имя Алисы Вороновой, и выехать в Нью-Йорк по нему предстояло Юле.

— Но они же совершенно не похожи внешне.

— Эх, вы не знаете, какое грозное оружие хранится в женской косметичке. Конечно, Юля сильно рисковала. Но, наложив профессиональный грим, надев темный парик, она вполне могла выдавать себя за подругу. Не знаю, может быть, она надеялась на слабость и болезнь Джорджа, что тот никогда не узнает Алису, ведь он ее в жизни не видел.

— Вы знаете, а это может быть правдой. В последние месяцы мистеру Стравински делали сильную химиотерапию, он был очень слаб, болен, почти никого не узнавал. Постоянно бредил и ждал Алису. Но тут еще один вопрос — если все так, как вы говорите, то как же потом Юля и ее дружок получили бы деньги, если бы Алиса была жива? Деньги же по завещанию должны были достаться Вороновой? Я бы лично этот вопрос проверял, чтобы деньги получила именно Алиса.

— Вот тут стоит спросить наших юных аферистов. Скорее всего, Юля в Нью-Йорке намеревалась у Стравински выжать побольше деньжат или подсунуть ему какую-нибудь бумажку с дарственной, или потом у Алисы выклянчить солидную сумму — тут можно только гадать. Скажите, у вас сохранились все письма лже-Алисы?

— Да, конечно, я все документы привез с собой!

— Отлично, тогда будет весомая улика засадить за решетку Зинину. Экспертиза подтвердит, кто точно писал все письма. Кстати, а почему письма были в живом виде? Сейчас все пользуются компьютером.

— Алиса, точнее та, кто выдавала себя за Алису, настаивала, чтобы письма приходили именно в таком виде.

— Хм… интересно. Этот вопрос надо уточнить. Вот только опять неувязочка: ни Юле, ни Олегу убивать Алису было не выгодно, пока она не получила все миллиарды. Кто же тогда об этом позаботился?

Вопрос остался висеть в воздухе.

Передав мне все необходимые документы, Майкл Бейли остался сидеть за моим столиком, заглушая печаль в коньяке — истинно русская привычка.

Я же тихонько подошел к Ольге Константиновне Вороновой, высказал ей подобающие случаю извинения и поинтересовался у нее ситуацией на могилке ее матери Тамары.

Сказать, что Ольга удивилась, — ничего не сказать. Она буквально уставилась в немом изумлении на меня.

— Я же никому ничего не говорила, но три недели назад приснилась мне моя мама, умершая Тамара Гавриловна. Она стояла на полянке и держала за руку Алису. Но Алиса была маленькая, лет шести-семи. Они стояли вместе, улыбались, а потом во сне налетел ветер сильный, над ними появились темные тучи и летали большие вороны. Мама закрывала от ворон маленькую Алису, но та сильно плакала. Я тогда сразу проснулась в ознобе от такого яркого, но страшного сна. Сразу же на следующий день пошла к матери на кладбище, положила цветы на могилу, поставила ей свечку в церкви.

— Подскажите, а на кладбище нового памятника у Тамары Гавриловны не было?

— Нового памятника? Нет, там та самая плита, что мы с мужем установили лет десять назад. Так она и на месте.

— Хорошо, понятно. А скажите, имя Джорджа Стравински вам ни о чем не говорит? — спросил я.

— Стравински? Кажется, про него говорил тот странный юрист с акцентом, он хотел со мной тоже побеседовать, но тут такие хлопоты. Не до него сейчас.

— А с Алисой вы часто общались? Она рассказывала вам о своей жизни в Москве?