Полуночные поцелуи (ЛП)

Я погружен в свои мысли, когда сажусь в грузовик, затишье радио успокаивает меня, погружая в размышления, как это всегда бывает. С тех пор как дедушка скончался, я не прикасался к нему, даже если все, что выходит — это треск помех. Дома, в Дейтоне, 96.1 играли лучшую кантри-музыку, жанр, который я мог принять или оставить, не считая утешительной ностальгии, которую он у меня вызывает. Здесь он играет ломаную, извилистую музыку.

Когда я добираюсь до закусочной, я испытываю некоторое облегчение от того факта, что один из сотрудников узнает меня и предлагает передать мой заказ на дом — один из немногих случаев, когда местная популярность хороша. Херик звонит, пока я жду, когда они приготовят еду, и мы быстро обсуждаем стратегические планы, с которыми он только что ознакомился.

Как только я кладу сумку, я проявляю нетерпение, еду немного быстрее, чем разрешено, толкаю свой древний грузовик немного сильнее, чем следовало, и прямо перед тем, как я сворачиваю на парковку рядом с местом учебы в кампусе, мне звонят еще раз. Сначала я боюсь, что это Херик, готовый продолжить нашу дискуссию, так как я повесил трубку, сказав: «Ты гребаный идиот, я устал повторяться. Прочитайте планы еще раз, а затем снова посмотрите видео. Центровой Роттера едва справляется с подбором», но когда я вижу букву «Г» и желтое сердечко на экране, я сияю.

— Здравствуйте, это ваша доставка…

— Где ты? — рявкает она.

— Мэм, мне нужно, чтобы вы сохраняли спокойствие.

— Ты опоздал, — огрызается она, раздраженная моим опозданием.

Но как, черт возьми, я могу опоздать, если мы даже не назначили время?

— Послушайте, если вы так обращаетесь со всеми своими курьерами, мне нужно поговорить с UberEats и DoorDash, чтобы они закрыли вашу учетную запись.

— Не умничай со мной. Я голодна.

Хотел бы я видеть очаровательную надутую губку, которая идеально дополняет ее нытьё.

— И я нахожусь на парковке Сулеймана. Спускайся и встреться со мной.

— Встретиться с тобой? Я думаю, ты не понимаешь концепцию доставки, — отвечает она, но я слышу, как ее дыхание учащается, звук воздуха, толкающего трубку, как будто она быстро идет.

Я ухмыляюсь, как идиот.

На ее конце провода слышится шорох и раздражение. Мои нервы становятся гиперак-тивными. Я прищуриваюсь в окно, высматривая приближающуюся ко мне фигуру. Мы оба молчим, прижав телефоны к ушам. Я создаю мысленную мелодию из ее вздохов, отбивая фоновый ритм по рулю. Меня охватывает предвкушение, я практически подпрыгиваю на своем месте, когда вижу ее силуэт, ее фигура становится более четкой по мере того, как она подходит ближе.

Мы не вешаем трубку, даже когда она останавливается перед окном со стороны водителя. Она стучит, но я уже опускаю его. Положив руку на дверной порог, она свирепо смотрит на меня.

— Где еда, квотербек?

Я откидываюсь на спинку сиденья и бросаю на нее многозначительный взгляд.

— Запрыгивай, чирлидерша.

Грета морщит нос и качает головой.

— Я не хочу повторения прошлой среды. Я все еще не обрела полной подвижности в своих ногах, — она откидывает их назад и драматично стонет.

— Ты просто отлично подпрыгивала на них прошлой ночью, — я шевелю бровями, в то время как она угрожающе поднимает свои. Я испускаю вздох.

— Никаких повторов, — кладя трубку, я наклоняюсь вперед, мой нос в миллиметре от ее.

— Я хочу отвезти тебя кое-куда.

На ее лице появляется задумчивое выражение.

— Неверленд? — она драматично раскидывает руки и откидывает голову назад. — Забери меня отсюда, Питер.

Я хихикаю, наслаждаясь ее задорным настроением. Это хорошо. Надеюсь, мои планы не испортят ей настроение окончательно.

— Давай полетели, Венди.

Улыбка растягивает ее губы. Медленно продвигаясь вперед, ее рот нависает над моим, зависая достаточно близко, чтобы вызвать покалывание, но недостаточно близко, чтобы коснуться.

— Хорошо, но лучше бы в твоей машине была еда.

Я просто смотрю на нее. Черт, она такая красивая. Чертовски божественная. Эффектная. Изысканная. Честно говоря, словами не передать, насколько великолепна Грета.

В слабом свете уличного фонаря она сияет, сама по себе великолепная, сияющая ярче самой близкой звезды. Я таю, едва в силах поверить, что был момент, когда я просто находил ее физически привлекательной. Но она выше этого. Она — совершенство, в ее самой яркой, естественной форме.

Черт, она выводит меня из себя. Мне так чертовски плохо, что мог бы выиграть даже самые сложные соревнования по лимбо.

Я собираюсь преодолеть небольшое расстояние, которое она установила между нами, когда она отталкивается и начинает исчезать из виду.

— Давай я, быстренько соберу свои вещи.