Полуночные поцелуи

Мы возвращаемся к тому, чтобы смотреть в небо, наклонив наши тела, друг к другу и лежим так в тишине. Это прекрасная ночь, сверкающие звезды ярко освещены за полотном из темно-синего, черного и фиалкового цветов. Цвета переливаются вместе в градиенте, однородные и в то же время отчетливые. Облаков нет, просто прекрасный вид на этот шедевр. Луна, тонкий полумесяц, яркая.

Я хочу сфотографировать небо. Я давно не видел, чтобы это выглядело так.

Я думаю, Грета, чувствует себя хорошо, сосредоточившись на конкретной звезде, которая тускнеет, светится и переливается. С ней все в порядке.

И это то, что имеет значение. Конечно, она не просто волшебным образом переживет смерть своего брата или вообще что-то почувствует, но это приходит со временем. Может быть, это не неизбежно и не скоро, но в будущем с ней все будет в порядке, и это то, чего я хочу. Я хочу, чтобы у нас с Гретой было будущее, такое, в котором она, наконец, сможет прийти на полный стадион и посмотреть игру — посмотреть на меня, на поле.

— Знаешь, что мне всегда было любопытно? — рассеянно говорю я.

— Я предполагаю, что есть много вещей, но о чем ты сейчас думаешь, принцесса?

Забавно, как ей всегда удается одержать надо мной верх. Также забавно, как сильно я обожаю это в ней.

— Мне всегда было интересно, почему ты выгнала меня в ту первую ночь.

— В ту первую ночь?

— День, на самом деле. Я приготовил тебе завтрак, а потом меня выгнали.

— Тебе интересно, почему я тебя выгнала? Все это время ты понятия не имел, почему я прошу тебя уйти после того, как ты сменил мне простыни, покормил мою кошку, провел ночь, приготовил мне завтрак, а затем предложил помыть мою посуду. Это, заметьте, произошло в течение четырнадцати часов после встречи друг с другом за пределами грязной домашней вечеринки…

— В нашем доме обычно чисто, большое тебе спасибо.

— …и делимся сигаретами, и больше ничем, даже нашими именами, — Грета, наконец, делает глубокий вдох. — Все это нужно обдумать, и ты серьезно задаешься вопросом, почему я хотела, чтобы ты убрался из моей квартиры?

Я моргаю, глядя на нее, и остаюсь глупо упрямым, несмотря на то, что это вопиюще очевидно.

— Да.

Грета усмехается и качает головой, подталкивая меня локтем.

— Не будь тупым. Ты играл в бойфренда, когда мы едва обменялись вторыми именами.

— Я не разыгрывал бойфренда. Я просто пытался показать, как сильно я ценю время, которое мы провели вместе.

— О, пожалуйста, — она на дюйм приближается ко мне.

— Кроме того, мы делали больше, чем просто трахались и спали. Той ночью мы проговорили около часа.

— Ни о чем, — еще дюйм. Ее грудь касается моей.

Во мне нарастает волна возбуждения.

— И все же, я помню все, что ты сказала.

— Это жутко, — ее рука скользит под мою руку, чтобы обхватить меня за талию. Ее колено прижимается к моему.

— Кто-то немного одержим.

— Внимательный, — прохрипел я.

Она молча обдумывает мои слова. Палец касается моего лба, убирая упавшую на него вьющуюся прядь волос. Мои глаза на мгновение закрываются, открываясь только тогда, когда она снова заговаривает.

— В следующий раз так не делай.

— С тобой? Или с другим человеком?

Она не отвечает, но щиплет меня. Ее дыхание поверхностное, направленное на мою ключицу.

Мое горло сжимается от трудных вздохов. Я уверен, что она чувствует неровные удары моего сердца.

— Мириам?

Она почти полностью прижимается ко мне. Я больше не в силах сопротивляться, и обнимаю ее. Она слегка приподнимается, чтобы помочь мне просунуть руку под нее. Мой подбородок находится прямо над ее головой.

— Да, Резерфорд?

Я все еще боюсь ярости своих чувств и медленного разгорания ее. Я в ужасе от того, что, если я что-то скажу, это разобьет хрупкий фарфор, на котором держатся наши неопределенные отношения. Я всегда быстро падал духом, и, если я хочу, чтобы это сработало, мне нужно быть терпеливым.

И ради нее я постараюсь.

— Было бы лучше, если бы я предложил загрузить посудомоечную машину?

Глава 27. Поцелуй в полночь

Грета

Мы с Элизой находимся в высококлассном клубе, который открылся две недели назад, и только одна из нас проводит хорошо время.

Экстренное сообщение: это не я. Это Элиза. Она танцует с бутылкой дорогого просек-ко в руке, в то время как я сижу, озлобленная, капризная и трезвая. И все же, независимо от моего настроения, я не могу не покачивать плечами в такт неистово гремящей латинской музыке.

Черт, я ненавижу быть назначенным водителем. Я никогда не пойму, как я проиграла при подбрасывании монеты три раза подряд. Возможно, я чертовски плоха в статистике, моя тройка в классе доказывает это, но даже я знаю, что должна была выиграть хотя бы один раз.

Может быть, я разгневала богов вероятности. И вот, я здесь, и правила назначенного водителя запрещают мне предаваться моему любимому пороку.