Полуночные признания

– Я скрываю очень много, месье, – ответила она. – Как и мы все.

– Но это может стать причиной вашей смерти.

Эммануэль отрицательно покачала головой:

– Я не думаю, что меня кто-то хочет убить.

– Напрасно, – сказал майор и, повернувшись, быстро пошел к своему коню, безучастно щиплющему траву в свете косых лучей заходящего солнца.

В тот вечер Зак взял с собой стакан и бутылку бренди и направился с ними в галерею, что шла вдоль второго этажа загородного дома, который генерал Батлер выделил для своих офицеров. Воздух благоухал цветами луноцвета, дурмана и жимолости, которые в наступающей темноте казались белыми. Налив себе бренди, Зак поставил бутылку на стоящий у двери столик и подошел к литой чугунной балюстраде. Поставив ногу на нижнюю перекладину, он стал смотреть на сад.

Ночь была холодной и приятной, но майор продолжал чувствовать жар в теле от встречи с Эммануэль. Еще немного, и он, не сумев удержать себя, овладеет ей, как мужчина, изголодавшийся по женщине. От представшей перед мысленным взором картины Зак содрогнулся, тихо выругался и чуть отпил из стакана.

Он снова потянулся за бутылкой, но скрип в темноте заставил его поднять голову. В дверном проеме показалась высокая фигура с широкими плечами.

– Хочешь выпить? – произнес Зак, наливая себе бренди.

– Нет, если только у тебя не шотландское виски, – ответил Хэмиш. Он бросил шляпу на стол со вздохом, по которому было понятно, что весь день ему пришлось провести под палящим южным солнцем.

– Да, это была женщина, – произнес он, вытирая ладонью лицо. – Француженка. Я поговорил с лейтенантом в Байу-Креве.

У Зака стакан замер на полпути к губам.

– Она?

– Женщина, выдавшая Филиппа де Бове. Лейтенант сказал, что на ней была непроницаемая вуаль, но он уловил ее акцент. Она приехала в лагерь на аккуратненькой маленькой повозке с одной лошадью, рассказала им все, что они хотели знать, но не сообщила своего имени.

– И он позволил ей уйти, не задав ни одного вопроса?

Расправляя усы, Хэмиш вытянул шею и поднял подбородок.

– Как я узнал, она вела себя высокомерно, была украшена тафтой и жемчугами, имела манеры герцогини, но очень острый язычок. А с ней говорил парень, окончивший колледж в Филадельфии. Он даже не осмелился ее остановить.

– Тогда, должно быть, это Клер Ла Туш.

– Да. Или мадам де Бове.

Зак отпил бренди.

– Эммануэль клялась, что не причастна к этому.

– Да, – снова произнес Хэмиш. Его глаза заискрились сдерживаемым юмором. – А еще она говорила, что не знает имени человека, который имел связь с Клер Ла Туш, и кто подарил этот проклятый набор для убийства вампиров ее мужу на день рождения. У нее явно нелады с правдой.

Зак сделал еще один глоток.

– К чему ей это скрывать? По крайней мере от нас.

– Тайное всегда становится явным. Даже через много лет. А ведь ей придется жить здесь.

Зак откинулся спиной на балюстраду, поставив локти на перила.

– А Филипп де Бове? Известно наверняка, что он мертв?

– Ну… не совсем, – ответил Хэмиш, опираясь плечом на одну из элегантных круглых колонн, которые поддерживали крышу. – По словам лейтенанта, они похоронили двух человек – черного и белого – там же, в болотах, где их убили.

Зак бросил на него удивленный взгляд.

– А почему тела не доставили в Новый Орлеан?

– Пару дохлых конфедератов? По этой жаре? Ты об этом подумал?

– А немец? – спросил Зак. – Ганс Спирс? Как он смог скрыться от патруля северян с дробью в ноге?

Хэмиш пожал плечами:

– Возможно, ему повезло. У него больше мозгов, поэтому он смог с кровоточащей ногой спрятаться в болоте, набитом голодными аллигаторами.

Зак поднес стакан к губам.

– А почему лейтенант решил, что белый, которого он похоронил, был именно Филиппом де Бове?

– По его бумагам.

Зак пристально посмотрел на Хэмиша.

– Никто не занимался его идентификацией?

– Нет.

– Тогда, возможно, это был другой человек.

– Да. – Хэмиш моргнул. – Хотя Ганс Спирс говорил вам, что их было трое.

Зак с силой оттолкнулся от балюстрады.

– Что ты думаешь? Что Эммануэль де Бове – единственная, кто скрывает от нас правду?

Глава 21

Вечер понедельника был приятным. Зак нанял фургон с мулом и направился к Эспланад-авеню, к белому двухэтажному особняку в стиле греческого Возрождения, где проживали Жан-Ламбер и Мари-Тереза.

Его провел в главную гостиную тот же самый пожилой неф с благородными манерами, которого Зак запомнил еще с вечера, когда скончалась Клер Ла Туш. Задержавшись в широком дверном проеме, Зак обвел глазами покрытые полотном стулья, полированные столы из розового дерева и изысканные кружевные занавески на окнах. Теперь здесь не было прежнего беспорядка и суеты. Сейчас казалось даже странным, что в этой комнате произошло убийство.

– Я скажу мадам де Бове, что вы здесь, – произнес негр, положив шляпу Зака на низкий столик и с поклоном удаляясь.

Внезапно майор услышал отдаленный детский голос. Пройдя к узкому высокому окну, Зак выглянул в сад. На залитой солнцем траве лежал Доминик и играл с темно-каштановой собакой. Штаны мальчика были уже порваны когтями, но мамы майор не заметил.