Полуночные укусы. Сборник рассказов из серии "Морганвилльские вампиры" (ЛП)

У меня был пистолет, и это не выходило из моей головы. Шейн не только дал его мне, он вынудил меня много раз сходить с ним в тир, практиковать стрельбу по мишеням, практиковать сбор и разбор в темноте; он даже проверил меня (с пустым пистолетом) в пустом доме, где он выскочил из шкафа на меня, чтобы увидеть, что я буду делать.

Я закричала и выстрелила в него шесть раз, теоретически, в лицо. Он был доволен.

Все это прекрасно и хорошо, но сейчас я столкнулась со стрельбой в настоящую плоть и кости. В мистера Скинхеда, который выглядел так, словно мог пережевать пули малого калибра и выплюнуть бронебойные; это явно не его первое пистолетное родео. Одна хорошая вещь: он не пролезет в узкую щель, в которую я вклинилась… но он вполне может вытянуть трибуны, что он и начал делать с резким металлическим скрежетом протеста скрипящего металла. Он остановился и посветил фонарем в зазоры, пока он не перекинулся на мое бледное лицо.

Он улыбнулся, или по крайней мере я думала, что он это сделал из — за направленного света прямо мне в глаза.

— Привет, дорогуша, — сказал он. — Позволь мне помочь тебе выбраться оттуда. Знаешь, там много всего. Черные Вдовы и Коричневые пауки — отшельники, змеи, скорпионы…

Я даже не думала об этом, но теперь это звучало отвратительно… очень ядовитые пауки, о которых он говорил, как тени, скорпионы злобные и ползут, куда захотят, и змеи могли бы ползать здесь, чтобы остыть. Черт. Теперь я даже не хочу отползать назад. Я могу иметь дело с вампирами. Жуткие твари в темноте — ну уж нет.

— Отойди, красавчик, — сказала я и попыталась, чтобы мой голос звучал жестко и серьезно. — Я вооружена и опасна.

Он хихикнул как маленькая девочка.

— Делай все возможное с этим пистолетиком, — ответил он. — В меня уже стреляли, это меня не пугает.

Для доказательства он дернул в сторону горловину его майки, и я увидела шрамы в форме звезды ниже правой ключицы. Вау. Он не шутил. У меня оружие в руке, но моя рука дрожала, и я знала, что промахнусь, если выстрелю. Лучше подождать и сделать это расчетливо…

Он вытащил трибуны под углом последним рывком, оставляя узкое пространство у стены, чтобы он мог протиснуться — но не сделал этого. Он наклонился и посмотрел через него на меня. Сейчас он не улыбался, ничего, кроме серьезной угрозы.

— Ты положишь эту хлопушку в сторону и выйдешь оттуда, — сказал он. — Я не собираюсь причинять тебе боль, если ты не сделаешь что — то глупое, например, нажать на спусковой крючок. Поняла меня?

Шейн говорил мне, что пистолет не является волшебным щитом, это не бронежилет, и не является оправданием. Это наступательное оружие, но я никогда не понимала, насколько он прав. Если вы собираетесь атаковать кого — то, как мистер Скинхед, то лучше убить его твердо, а я сильно дрожала. И он был осторожным, чтобы не дать мне слишком хорошо цель.

Черт.

Я сделала глубокий вдох, убрала пистолет в кобуру и подняла руки. Возможно бесполезно, но я попыталась выглядеть безвредной, пока шла к нему. Он удовлетворенно хмыкнул и втиснулся под трибунами, готовый схватить меня, как только я буду близко. В процессе он в значительной степени обездвижил себя.

И это было именно то, что я надеялась, он сделает. Когда он втиснулся, я вытащила нож с серебряным острием из ножен на моем запястье под рубашкой и прыгнула вперед, чтобы швырнуть его на полую стену металлической комнаты. Он ударился с резонирующим стуком, и я приставила предплечье к его кадыку с ножом над его быстро бьющейся веной.

— Эй, — сказала я. — Я убрала пистолет, как ты и просил.

Он засмеялся, слабо и немного сумасшедше. Вблизи от него пахло кислым и сыростью, как будто он носил ту же одежду в течение нескольких недель. Фу.

— Я сломаю тебе руку, деточка. Для начала. Держу пари, я могу подойти творчески…

Я позволяю ножу немного соскользнуть и оставить ему еще один шрам.

— Упс, — сказала я. — Извини. — Я твердо держала нож у его горла, он замер, и вытащила пистолет левой рукой. — Я плохо стреляю этой рукой, — произнесла я, — но знаешь что? Достаточно хорошо, чтобы попасть в такой сарай, как ты. — Я приставила дуло к его груди. — Отойди.

Он послушался, двигаясь медленно, его массивные мускулистые руки подняты насколько это возможно. Я впечатлила его. Он, возможно, не принимал серьезно, но знал, что я не промахнусь, если выстрелю в его сердце с этого расстояния. Он мог бы схватить меня за руку и сломать ее в два счета, но тогда нож окажется у него в горле.

Так что мы танцевали, двигаясь назад, пока мы не вышли из — за трибун… и тогда Майкл спросил из — за мистера Большого:

— Помощь нужна?

Я широко улыбнулась.

— Ну, думаю, я бы справилась. Но не хочу, чтобы ты скучал.

Майкл схватил парня за шиворот и замахнулся им, словно мешком с ватными шариками, припечатал его лицо о прутья клетки с потрясающей силой, и мистер Большой упал на грязный пол, безвольный как переваренные макароны. (Я знаю о переваренных макаронах. Я тот еще повар.)

Остался только мистер Прилизанный, но он не стоял, сложа руки.