Полуночные укусы. Сборник рассказов из серии "Морганвилльские вампиры" (ЛП)

— Я слышал, что вы женаты, — ответил Рожков. Казалось, он вообще не двигается. — Благославенны таинствами церкви и нашего Основателя. Никому не в радость, кроме вас. Все это закончится плохо.

У Майкла ушла секунда, чтобы вспомнить, почему он не должен ударить мужчину с высокомерной улыбкой.

— Почему Ева?

— Это мое дело, а не ваше, так как вы — как вы выразились — не обладаете ею.

Шейн откашлялся. Прозвучало как "урод". Нет никакой возможности определить, понял ли это Рожков.

— Евы здесь нет, — ответил Майкл. — Извините. Хотите оставить свой номер?

Он снова заработал высокомерную улыбку.

— Нет, не хочу, — сказал мужчина и поднялся. — Я попробую снова. Познавательно встретиться с вами, мистер Гласс.

— Взаимно.

Взгляд, которым они обменялись, не был опасным, но его было достаточно, чтобы по спине Майкла пробежала дрожь, а холодные пальцы подергивались. Он выдержал взгляд. Каким бы юным он не был — и по человеческим меркам, и по вампирским — он знал, кровная линия Амелии давала ему власть… ощутимую и настоящую. У него были кое-какие способности, которые он никогда не пытался использовать. Они были там, как коробки на полке, которые он никогда не открывал. Он открыл одну сейчас и почувствовал, как новое, странное ощущение скользнуло через его нервы. Он почувствовал, как его тело перенесло вес, только немного, и вдруг он почувствовал сущность Рожкова, как тонкое мерцающее облако вокруг него. Синее и бледно-желтое.

Рожков был слаб. Что-то с ним не так. Ужасно не так. Это длилось лишь мгновение, а затем видение исчезло.

Одно ясно: Майкл не хотел, чтобы Ева находилась рядом с ним.

— Спасибо, что пришли, — сказал Майкл. Это был неискренне, и он знал, Рожков мог услышать это. Рожков странно пожал плечами в ответ.

— Ничего, — сказал он. — Я лишь пытался быть вежливым из незначительного уважения к вашему создателю.

Это… зловеще. Было что-то очень тревожное в самонадеянности Рожкова; Майкл знал, что многие из вампиров относились к нему хорошо не столько из-за какого-либо его статуса, а потому, что Амелия нависала над всем, как тяжелая, иногда доброжелательная тень. Рожкова, похоже, не волновали пожелания Амелии.

— Уходите, — сказал Майкл. — И держитесь подальше. Дом вас больше не впустит.

Он почувствовал, как Стеклянный дом проснулся вокруг него; у дома были чувства и верность, и он откликался ему и Клэр даже больше, чем Еве и Шейну. Он будет защищать его, если Рожков был достаточно глуп, чтобы создать проблему.

А Рожков не глуп. Он пошел прямо к входной двери, надел всю свою защитную экипировку и ушел, не сказав ни слова.

— Ну, это было интересно, — произнес Шейн. — Что случилось с этим парнем?

— Он болен.

Это сразу же привлекло внимание Шейна.

— Болен? Чем?

— Не знаю, — ответил Майкл, — но если ему пятьсот лет, почему носит столько защиты от солнца?

Майкл закрыл дверь и переглянулся с Шейном.

— Ты скажешь мне, что ему нужно?

— Ева, — сказал Майкл. — Ему нужна Ева. И мы должны убедиться, что он не получит ее.

***

— Я не знаю, — сказала Ева, рисуя хной тату на левой руке Клэр. — Думаю, приму это за комплимент. Я не та, кому всегда звонят вампиры. Это ты, Медвежонок Клэр. Это заставляет меня чувствовать себя особенной.

— Конечно, особенная, — сказал Шейн. — Дополнительные очки, если ты считаешь, что внимание жуткого древнего кровопийцы — это хорошо. Они проведут тебе шоковую терапию для особенных.

— Эй, дай мне на минуту погреться во внимании. — Ева нанесла последние штрихи на татуировку и отодвинулась, склонив голову, чтобы рассмотреть ее. Майкл тоже наклонил голову, пытаясь понять, что она нарисовала. Это было похоже на череп со всеми видами декоративных завитушек и милым бантиком сверху. Девчушка-гот. Ему пришлось признать, что Клэр идет. — Ладно, закончила греться. Какого черта ему от меня надо? Потому что я точно не полезна для них. Это своего рода моя мантра.

Ева не шутила. Она провела свою жизнь, начиная с шестнадцати лет, изо всех сил пытаясь разозлить вампиров, издеваясь над ними и отказываясь от сотрудничества. Именно поэтому она настойчиво была готом; вампиры находили это направление неприятным и совершенно неуважительным. Прямо сейчас она покачивала сложным сплетением кос, завитыми и торчащими под странными углами вокруг ее головы. Она покрасила некоторые пряди полуночно-черных волос в темно-синий цвет. С бледным макияжем, темной подводкой для глаз, бледно-голубой помадой и одеждой с черепами и шипами, она выглядела пугающей для тех, кто не знал ее.

Конечно, если вы знаете ее, подумал Майкл, вы чертовски ее любите. Потому что Ева такая.

— Я не знаю, что он хочет, — ответил он и потянулся, чтобы взять ее за руку. Она быстро и тепло ему улыбнулась и прижалась своим теплом к его боку — свет во плоти, его собственное портативное солнце, которое греет, но никогда не сжигает его. — Я только знаю, что что бы это ни было, это нехорошо.

— Ну, да, это своего рода данность. Я никогда не знала вампира, заглядывающего веселья ради. Я просто не могу понять… я. Почему я? Обычно такую честь получает Клэр.