Полуночные укусы. Сборник рассказов из серии "Морганвилльские вампиры" (ЛП)

— Поверь мне, — ответила Клэр, осматривая свою татуировку хной со смесью недоумения и восторга. — Я рада поделиться ею. — Она показала предплечье Шейну, который провел пальцами по краске. Майкл увидел ее дрожь и услышал слабый шепот ускорившегося сердцебиения. — Тебе нравится?

— Это временная татушка?

Она засмеялась.

— Вроде того.

— Тогда нравится. Эй, хочешь увидеть мою?

— Где она? — Майкл, Ева, и Клэр каким-то образом сказали в унисон, и все они рассмеялись над обиженным выражением лица Шейна.

— На спине, придурки. Да ладно. Вы думаете, я так отчаянно жажду внимания, что сделал татуировку на…

— На этом и остановимся, — прервала Ева. — Потому что я действительно боюсь, что буду долго об этом думать. — Она посмотрела на Майкла, и на секунду он потерялся в блеске ее темных глаз, в пьянящей экзотической пряности ее запаха. — У Майкла нет тату.

— Майкл не любит иглы, — сказал он ей.

— Иронично для парня, кусающего людей, чтобы выжить, — сказал Шейн.

— Как ты думаешь, почему я не люблю иглы?

Майкл сидел в удобном кресле с свернувшейся рядом, как кошка, Евой, а Шейн с Клэр на провисшей софе. Не в первый раз Майкл подумал, что они действительно должны начать лучше заботиться о доме. Хотя домохозяйство никогда не находилось высоко в списке приоритетов. Или, по крайней мере, не так высоко, как остаться в живых в городе, который хотел убить их, по крайней мере двенадцать часов каждый день. Правда сегодня вечером тихо. Легко. Нормально. Телевизор работает в фоновом режиме; Шейн включил его, а это означало, что он в любое время включит игру, и скоро они по очереди будут стрелять в зомби и подстрекать друг друга.

Но разум Майкла продолжал волноваться о Кирилле Рожкове, и что вампир хотел от его жены. С ее позицией и выносливостью, она все еще человек и хрупкая. И дорога ему.

— Клэр, — произнес он. — Как ты относишься к тому, чтобы попросить Амелию об одолжении?

— Не очень хорошо, — ответила она. — Почему ты не можешь?

Это был справедливый вопрос. Он был, в конце концов, ее творением; она сделала его вампиром, и он был частью ее родословной. Это давало ему определенные привилегии.

— Она держит дистанцию, — сказал он. — У нас были… разногласия.

Под которыми он подразумевал, что она еще холодно к нему относилась из-за его брака с Евой. Она до сих пор не одобряла, хотя не помешала ему это сделать; она не имеет ничего общего с самой Евой, но больше из-за принципа обязательств людей и вампиров, а также общего отношения вампиров (и людей) к этому. Амелии необходимо оставаться выше скандала, и сейчас он — скандал.

— Предполагаю, — сказала Клэр. — Ты хочешь, чтобы я спросила ее о Рожкове?

— Да. Мне просто нужна информация о нем — насколько он опасен, насколько я должен волноваться.

— Мы, — сказала Ева, не поднимая головы с его груди. — Насколько мы должны волноваться.

— Мы, — согласился он и посмотрел на Клэр. — Пожалуйста.

Она усмехнулась. Даже учитывая, что она выросла за годы, что он знал ее — выросла в способную, спокойную, устрашающую молодую женщину — она по-прежнему выглядела на десять, когда так улыбалась.

— Так как ты сказал пожалуйста, — ответила она. — Спасибо за тату, Ева. Она классная.

Она извинилась и пошла наверх, чтобы сделать звонок, и Шейн (как и предсказывал Майкл) загрузил "Восстание мертвецов" и пошел расправляться с нежитью. Ева встала с места рядом с Майклом и взяла другой контроллер, не прошло и минуты, как они красочно оскорбляли друг друга без перерыва.

Пальцы Майкла чесались, чтобы взять свою гитару и начать играть, но он также знал, что сейчас неподходящее время. Вместо этого он поднялся наверх и тихо постучал в закрытую дверь спальни Клэр.

Она открыла ее. Сотовый телефон был в ее руке, но она положила его на туалетный столик и села на кровать.

— Рожков — плохая новость, — сказала она ему.

— Уже понял.

— Амелия не много скажет. Она просто сказала не впускать его.

— Изрекла бы она эту мудрость пораньше. До того, как мы впустили его.

Клэр слабо улыбнулась, но выглядела бледной и серьезной, посмотрев на него.

— Она сказала не такими словами, но Ева в опасности. Я могу читать между строк. Я не знаю, почему он хочет ее, но если так, это не для модных советов и татуировок хной.

— Ей не понравится, что ее охраняют.

— Неа, — сказала Клэр, и улыбка стала шире. — Ей это совсем не понравится. Мы должны сменяться, чтобы разделить упреки поровну.

— Ей нельзя выходить после заката.

— Тебе придется сказать ей это самому, потому что я не засуну руку в осиное гнездо.

Это наверняка не будет приятный разговор.

— Думаю, это моя работа. Спасибо, что помогаешь присматривать за ней.

— Мы присматриваем друг за другом. Мы семья. Это то, что мы делаем. Это дверь?

Майкл тоже слышал — дверной звонок сломан, поэтому он издавал странный жужжащий звук, который иногда тяжело услышать человеческим ухом, но Клэр уловила даже сверху. Для него это словно жужжание мухи прямо в ухо — раздражающе и тревожаще.

Более тревожаще, когда Ева крикнула:

— Я открою!