Полуночный Прилив

— У меня на примете трое телохранителей, родных братьев. Один из них всегда будет на посту, даже когда ты спишь крыше.

— Если он не храпит…

— Они не будут спать! Они будут стоять на страже!

— Хорошо, хорошо. Успокойся. Я же согласился. Так как насчет супа? Хоть перекусишь до завтрашнего завтрака.

Брюс глянул на горшок. — В нем ведь вино?

— Точно. И самое лучшее.

— Ладно. Налей полмиски.

Теол и Багг обменялись радостными улыбками.

Глава 15

Между нами черное стекло

Непохожести нечеткий лик

И все дальше разбегаются

Эти братские миры

Напрямик не в силах ты пройти

И рукою не пронижешь тень

На себя ты смотришь в зеркало

Только видишь чужака

Черное стекло встает до неба

Ничего важнее вовсе нет

Промежуток между нами

Странствием не сократить

Ни увидеть четко, ни понять

Мы не можем этот промежуток

И к завесе смутной тьмы

Поворачиваем спины

Что же это значит? Просто

Больше мы не смотрим на себя.

Предисловие к «Избавлению нереков»,

Миркас Преадикт

Свет и жар сочились из скалы, безжалостно кружили над узкой дорогой. Призраки устремились к трещинам и расселинам и теперь сидели в них, как ожидающие сумерек летучие мыши. Серен Педак ждала Бурака. Опустила на землю тюк, одернула пропитавшийся потом ватник под доспехами — он пополз по спине, будто слезающая кожа. Она сложила часть доспехов в тюк, что, естественно, не облегчало карабканье к верхней точке перевала.

Сзади не доносилось ни звука; она уже решила вернуться на дюжину шагов и поглядеть, что творится за гребнем. Но тут послышались тихие проклятия и неровные шаги.

«Бедняга».

На всем пути их осаждали духи. Призрачные твари сделали сам воздух возбужденным и неспокойным. Было трудно спать, в поле зрения постоянно что-то мелькало, стоянка оглашалась скрежетом и шепотом. Нервы натянулись до предела.

Взглянув на солнце, она стерла со лба смешанный с песком пот и прошла несколько шагов по тропе. Уже почти кончились земли Эдур. Еще тысяча шагов. Потом день пути вниз, к реке. С ними нет фургонов, так что можно просто нанять лодку и проделать остаток пути в Трейт по воде. Еще день.

«А потом? Сохранит ли он мой контракт»? Это казалось бессмысленным, так что она думала — ее просто отпустят. Свобода, возможность добраться до Летераса. Но Бурак Преграда помалкивал. По правде говоря, за весь путь от селения хиротов он ни произнес ни слова.

Она обернулась поглядеть, как купец вылезает на плоскую середину перевала. Одежда и брюки порваны, в пыли и полосках пота, лицо и шея краснеют нездоровым румянцем. Серен пошла назад. — Здесь мы немного передохнем.

Он кашлянул. — Зачем? — Голос походил на хриплый лай.

— Потому что нужно отдохнуть.

— Вам не нужно. Тогда зачем отдыхать мне? Аквитор, я в полном порядке. Просто ведите к реке.

Ее тюк содержал припасы на двоих. Она срубила деревце и превратила его ствол в клюку. Это все, что он держал в руках.

Купец, задыхаясь, встал, тяжело оперся на палку. — Я намерена отдыхать, Бурак, — произнесла Серен резко. — А вы можете делать что хотите.

— Не могу терпеть шпионов! — внезапно завизжал купец. — Везде! Проклятые тени! Хватит! — Он поковылял по тропе.

Серен вернулась к мешку, снова вскинула его на плечи. Одно чувство она разделяла с торговцем искренне и полностью: чем скорее кончится путешествие, тем лучше.

Теперь она шла сзади него. Но быстро нагнала и обогнала.

Вскоре Серен достигла прогалины, по которой проходила установленная сотню лет назад граница. Бурак Преграда снова оказался сзади, вне прямой видимости. Серен сбросила тюк и подошла к полированным черным стенам, вспоминая, как недавно касалась странной — и странно гостеприимной — поверхности камня.

Некоторые тайны лучше не разгадывать. Когда зловещие обстоятельства срывают тонкую кожицу загадки, явившиеся на свет истины по большей части оказываются горькими.

Она прикоснулась ладонями к теплому, гладкому камню и почувствовала, как в тело струится целительная сила. За гранью — фигуры в бесконечном движении, как всегда, не обратившие на нее внимания. Как всегда. Серен уперлась в стену лбом, закрыла глаза.

И услышала шепот.

Язык, родственный эдурскому. Серен попыталась перевести. И ей открылся смысл сказанного.

— … когда повелителя нельзя сокрушить. Нельзя победить.

— И теперь он питается нашим гневом. Нашим отчаянием.

— Из троих вернется один. Наше спасение…