Полуночный Валентайн (ЛП)

Наступает длинная, тяжелая пауза, в которой Тео и Крейг просто таращатся друг на друга. Тестостерон опасно потрескивает в воздухе. Затем Крейг улыбается, словно ведущий игрового шоу, и занимает свое место. Он складывает руки на коленях, изображая спокойствие и невозмутимость, и поглядывает на Тео с вскинутой бровью, как бы говоря: «Твой ход, приятель».

Вибрируя яростью, Тео глубоко вдыхает. Его руки изгибаются, как будто зудят и желают свернуться вокруг горла Крейга.

Мне начинает казаться, что Крейг не такой умный, как он считает.

Но, в конце концов, Тео успокаивается, разворачивается на пятках и уходит. Я, наконец, выдыхаю, даже не понимая, что задерживала воздух в легких. Прикладываю руку к животу в тщетной попытке избавиться от чувства тошноты.

Наблюдая за ним, Крейг размышляет вслух:

– У тебя не особо большой опыт с мужчинами, не так ли?

Я фыркаю, изображая обиду, хотя его тон не обвинительный, скорее он просто высказал свое наблюдение.

– Это что-то должно значить?

– Это означает, что из всех чувств, которые твой друг Тео Валентайн испытывает к тебе, неприязнь определенно не является одной из них.

Крейг поворачивает голову и смотрит мне в глаза. Предупреждение в них вызывает у меня озноб.

– Будь осторожна, Меган. Самое опасное существо на Земле – человек с одержимостью. Нет предела тому, что он способен уничтожить в погоне за этим.

* * *

Можно было бы предположить, что после потенциально жестокой конфронтации ужин будет испорчен. Но Крейгу удается держать разговор на плаву, направляя его на менее подстрекательные темы, не связанные с его желанием попасть в мои трусики, или моим мертвым мужем, или неловким инцидентом с мускулистым немым, который хотел его убить.

Происходит небольшая заминка, когда он пытается налить мне вина в бокал. Мне не хочется пить, поэтому я быстро отказываюсь, сообщая, что выпиваю только дома. Уверена, его разрывает от любопытства почему, но он ничего не спрашивает. Вместо этого просит официанта запечатать бутылку, сказав, что передумал и заберет ее с собой.

Он не делает ни глотка этого вина. Как по мне, то он поступил достойно.

Но уже к той минуте Крейг перестает для меня существовать. С каждой секундой мое желание увидеть Тео распространяется по всему телу, как лесной пожар. К моменту оплаты счета за ужин я практически чешусь от нетерпения.

На выходе я блуждаю глазами в поиске Тео у бара, но его там нет.

Крейг везет меня домой, беспрерывно болтая под отвратительный ритм польки, орущий из его стерео. Он оставляет меня у входной двери, клюнув в щеку и пообещав позвонить.

Первое, что я делаю – скидываю каблуки и платье, после чего переодеваюсь в спортивный костюм. Затем босиком направляюсь на кухню и открываю бутылку вина. Подкрепленная стаканом жидкой храбрости, посылаю Тео сообщение.

«Земля в «Сумеречной зоне». Валяй, приятель со странностями».

Не проходит и тридцати секунд, как я получаю ответ.

«Он не принес тебе цветы».

В конце нет вопросительного знака. Это утверждение, а не вопрос, как будто ответ ему уже известен.

«Это не имеет никакого отношения к делу. Мы можем поговорить о том, что происходит?»

«Он не принес тебе цветы. И смотрит на тебя как на кусок плоти. Он даже поцеловал тебя, потому что знал, что я наблюдаю. Он никогда не будет заботиться о твоем сердце».

Это его способ объяснить свои поступки? Делаю глоток вина дрожащими руками. Перечитываю несколько раз его писанину, пытаясь решить, как лучше ответить.

Но я уже высказывала свои мысли. Он знает, что я сбита с толку и расстроена, но отказывается хоть что-либо мне объяснить.

– Я не могу этого сделать, Тео, – шепчу, читая его смс в последний раз. – Тут я умываю руки из этой чертовой неразберихи.

«Я отдала свое сердце давным-давно. С тех пор я уяснила, что некоторые открытые двери никогда не закроются. А двери, которые не могут открыться, никак не для меня».

Как я и предполагала, он хранит молчание. Его ответом становиться тишина.

Тео Валентайн – это дверь, которая останется закрытой навсегда.

* * *

Вечер хандры в состоянии излечить только ведерко мороженого и просмотр в постели старых фильмов. Несколько раз в течение ночи я чувствую, как меня тянет к окнам, но прижимаю подушку к лицу и дышу, пока желание посмотреть, нет ли Тео на пляже, не проходит.

То же самое происходит и в субботу. Обе ночи я сплю очень мало, но увиденные мною сны наполнены странными, тревожными образами.