Полураскрытая роза

Они бродят по Музею Виктории и Альберта, покупают в кафе врапы с овощами и чай, кусок торта с манго и малиной. На улице тепло, и можно устроить пикник у воды в саду. На Винсент слишком большая футболка «Анчоус», которую она купила накануне перед концертом, ее черные стрелки прячутся под темными очками, будто птицы в листве; они перекусывают под ярким послеполуденным солнцем.

– Не надо больше плакать, ладно? – просит Лу и берет кусочек торта с вилки, которую держит Винсент.

– Ой, я начинаю плакать под воздействием вообще любой эмоции, неважно, какой именно. Привыкнешь, – говорит она и тоже берет кусочек торта.

– Сколько уже мы вместе… пять, почти шесть месяцев? В октябре был поцелуй, в декабре – красное платье… и мне уже двадцать пять. Реальный старик, – говорит он.

Винсент слизывает глазурь с пальца и предлагает Лу сделать то же самое.

– С днем рождения, – говорит она и целует его сахарные губы.

Они идут через Гайд-парк и Риджентс-парк до Примроуз-хилл; на небе ни облачка. Лу показывает ей начальную школу, где вершил свои лягушачьи дела, и высокий, похожий на пакет молока дом, где он вырос. Показывает, где он с друзьями играл после уроков в парке в футбол. Здесь они делают остановку и выкуривают сигарету на двоих. Она любуется им, пока он курит – любуется его пальцами, ртом, манерой двигаться. Она желает его продуманно. Вжав педаль в пол, она следует за этим желанием, держит скорость.

Когда она с Лу, как сейчас, ей не нужен муж, а нужен только любовник.

По пути назад, в Кенсингтон, они, пройдя сквозь в вихрь розовых лепестков, заходят поужинать в паб. Он называется «Холмистый сад». Цветы сопутствуют Винсент повсюду, где бы она ни оказалась. Лондон весь в цвету.

Лу поглядывает на телевизор за ее спиной – идет матч по футболу между красными и синими. Винсент не знает, кто есть кто, и разобраться, где мяч и у кого, она не в силах. Но все равно поворачивается и внимательно смотрит.

– Я оплачу твой именинный ужин, – говорит она.

До этого они делили счета, так как Лу твердо хочет платить. В подарок ему на день рождения она заказала дорогой электронный семплер[103], который он увидел в одном парижском магазине, и его доставили прямо в гостиницу. Они заберут его с ресепшена, когда вернутся. Винсент понимает, что состоятельна настолько, чтобы платить за что-то без колебаний. У нее свои деньги, свои кредитки. Ей не надо волноваться, что Киллиан узнает что-то лишнее или выследит ее, начнет задавать вопросы.

Сейчас Киллиан преподает последний месяц, потом начнется его творческий отпуск. У него появится столько свободного времени, что он не будет знать, чем заняться. Наверное, напишет еще одну книгу, а мысль о его книгах вызывает у нее желание помочиться. Она идет в туалет.

К ее возвращению на столе уже стоят две кружки пива и корзинка с жареной картошкой. Лу ест и смотрит в телефон.

Винсент садится и отпивает пиво. Отложив телефон, Лу улыбается ей.

– Заказал тебе гамбургер с картошкой. А эта картошка – бесплатная, напутали с заказом или что-то такое, – поясняет Лу. Винсент интересно, что он делал с телефоном. Сообщение кому-то посылал? Не хотелось бы вдаваться в эти дебри, но…

– Итак, эта Доминик вчера… ты не чувствовал себя странно? Я ничего об этом не знаю. Не хочешь рассказать? Она очень красивая, – говорит Винсент.

– Странно не было. А тебе было?

– Она тебя все время трогала. Может, и не все время. Я вчера была чрезвычайно чувствительна… Я точно не знаю, что я увидела.

Винсент берет ломтик картошки и съедает. В противоположном конце паба народу намного больше, чем здесь, и когда в футбольном матче происходит что-то важное, та сторона взрывается оживленными возгласами.

– Скажи, это песня тебя взволновала? Ты так говорила. Или отъезд из Парижа? Или еще что-то, чего ты мне не рассказываешь? Ты, наверное, установила правила для себя самой, о чем нельзя говорить? А мне что? Ничего. Я расскажу тебе все, что пожелаешь. Не вижу причины, чтобы что-то было по-другому в данной ситуации, – говорит Лу. Отпив пива, он подается вперед и сцепляет пальцы.

Теперь, когда они друг друга знают так хорошо, Винсент легко распознает небольшие изменения настроения Лу. Надо же было этому случиться в пабе. Временами он обходит Киллиана или даже мысль о Киллиане и редко спрашивает о нем в открытую. Но бывает, как сейчас, что он, действуя преднамеренно, как грамотный генерал маленькой армии выстраданной правды, выводит ее на то, чтобы выдала ему информацию о своем браке или о муже.

– Э-э… мне кажется, мы оба вполне откровенны друг с другом о том, что мы делаем. Ты откровенный человек, и мне это нравится в тебе. Надеюсь, ты обо мне такого же мнения, – отпивая из кружки, говорит она.

Лу тоже пьет.

– Я о тебе такого же мнения. И даже когда тебе бывает необходимо время, чтобы открыться, это в конце концов всегда случается.

Винсент коротко смеется своей не произнесенной вслух шутке; Лу понимающе ухмыляется.

– Я боролась со своим чувством к тебе… некоторое время, – соглашается она.