Полусолнце

– Птичий народ сражался на войне, мы тогда много кого потеряли, – говорила Мэйко. – Меня еще на свете не было, но матушка рассказывала. Видела, на что способны ёкаи, как чернеют души ханъё, соблазненных воинами. Они обещали им лучшую жизнь в обмен на преданность. Смешно! Скольких обманули – подумать страшно! И тогда, раз в год, мой народ устраивал ночь сновидений. Это значит установить контакт с разумом всего мира. Наши сновидения никогда не лгут, они чуткие. И являются только достойным.

– Как мне? – с придыханием прошептал Коджи. Рука с чашей застыла у губ.

– Да, мой милый, как тебе, – заботливо, по-матерински кивнула Мэйко. – Все, кому снилась крепость, находили нас – кто-то быстро, кому-то требовалось больше времени, чтобы решиться на дорогу. А мы всех принимали. Так нас нашли и Нобу, и Тэйго.

– Значит, я тоже могу остаться? Честно-честно?

Внутри меня все похолодело. Я вытаращился на Коджи, а племянник с вызовом уставился в ответ. Никогда он не смотрел на меня так.

– А что, дядя, может, так будет правильно?

Все они глядели на меня со сдержанным любопытством. Мэйко прищурилась, а Тэйго сжал губы – да так сильно, что они побелели.

– Правильно? Земли Сугаши – твой дом! – отрезал я.

– Но ты же теперь знаешь, кто я.

– Но? Да мне плевать, чья кровь течет в твоих жилах! Ты мой племянник и должен вернуться домой!

Лицо Мэйко затянуло темной пеленой. Нобу шумно вздохнул и покачал головой. Мое сердце болезненно стучало – от страха. Впервые я осознал, что и вправду могу потерять его.

Коджи поджал трясущиеся губы, от обиды на глазах у него выступили слезы.

– Тебе плевать, – эхом откликнулся он. – Да. Ну конечно.

Я тяжело задышал и отвернулся, тщетно пытаясь унять клокотание сердца. А потом появилась Рэйкен. Она подошла бесшумно, привалилась плечом к балке и, скрестив руки на груди, взглянула на меня. Уголки ее губ дрогнули, исказившись в едва различимой ухмылке, говорившей: а на что ты рассчитывал?

От этой насмешки злость резко вспыхнула во мне, но тут же присмирела. Я стал рассматривать ее, словно в неприступном высокомерном облике пытался увидеть то, что видел ночью, то, что Рэйкен так усердно скрывала от мира. И неожиданно мне стала ясна правда: под ухмылкой, которую я принимал за насмешку, проглядывали стиснутые зубы – то ли от злости, то ли от обиды; я вспомнил ее смех и вдруг понял, что он звучал только в голосе и трогал губы, но из глаз сочились бездонная тоска и холодная пустота. Так было всегда.

Скольких еще людей не разглядел я в своей жизни? Сколько печали не заметил за улыбками? Мне казалось, сам я никогда не надевал маску, и судил остальных по себе.

Я взглянул на Коджи – на доброе, юное лицо, искаженное обидой и разочарованием, – и в сердце защемило. Он рос веселым и открытым, меня заряжали его любопытство и детская непосредственность, сохранившиеся до сегодня несмотря на ранние потери. Я бы мог давно разглядеть в нем все это. Я бы мог давно увидеть, что за неуемной жаждой жизни скрывалась тяга к потустороннему, что взгляд Мидори с возрастом стал тяжелее, мрачнее, словно в нем и вправду поселилась та темнота, о которой говорил племянник. Они – не я! И я не имел права равнять их с собой. Но мне было проще закрыть на все глаза. Я просто боялся, что если разгляжу в их поведении нечто мне непонятное, то еще глубже погрязну в том, что действительно тяготило меня. Боги, получается, я сам всю жизнь носил маску – делал вид, что со мной все хорошо. Я стал одержим предсказуемой стабильностью нашей жизни и не заметил, что все давно летело к черту.

Люди носили маски на своих лицах, а я надел маску на мир.

Я смотрел на Рэйкен, борясь с постыдным желанием открыться ей, вывалить все, что терзало мысли, и попросить о решении. Она могла бы меня спасти – отчего-то я точно это знал. Я прикрыл глаза. Так нельзя. Рано или поздно я смогу разобраться в происходящем и обязательно найду решение. Пойму, как жить дальше… в соседстве с этим новым миром.

Когда я опять посмотрел на нее, Рэйкен уже исчезла. Но не успел я оглянуться, как в нос ударил приторно-сладкий запах, а потом холодные пальцы обхватили мою ладонь. Мы молча прошли мимо Коджи и остальных и направились к озеру. Зеркальная поверхность засияла в красках ночи, заиграла невиданными огнями, покоившимися на дне. Мы спустились с моста и остановились на берегу.

Ну вот, опять.

Когда она была рядом, я делался дураком и забывал обо всем. Как будто она заполняла весь мой мир, становилась настолько важной, что на ее фоне остальные мысли теряли значимость. Но в тот момент именно это мне и было нужно. Я понимал, что снова бегу от реальности, но в очередной раз давал себе поблажку. Устал быть один. Устал в одиночку отвечать за свою жизнь и жизни тех, кто во мне нуждался.

– Что…

– Ш-ш-ш, – Рэйкен приложила палец к моим губам и слабо улыбнулась. Одной рукой крепко обняла меня за шею, пальцами другой скользнула в волосы и прижалась щекой к моей щеке. – Закрой глаза.