Полусолнце

С ее появлением наше одинокое мужское существование наполнилось теплотой. Я и подумать не мог, что так бывает. Смех, который смущал, а иногда и пугал меня в полях, теперь ежедневно звучал в нашем внутреннем дворике, и я со всех ног бежал по коридору, чтобы увидеть ее улыбку. Ревность к этой женщине быстро сменилась безграничной любовью. Такимару растил из меня мужчину – уверенного, но закрытого, а Анда учила быть чутким. Ее безграничные доброта и забота заставляли мое маленькое сердце, никогда не знавшее материнской любви, потихоньку расцветать.

То был чудесный год – год, когда я впервые обрел полноценную семью. А потом, в утро, когда родились близнецы, все изменилось. Кажется, в момент, когда стены поместья сотряс безудержный плач этих существ, на крышу впервые опустились тени. Я помню, как мерк блеск в глазах Анды, помню, как она вымученно улыбалась, прижимая к себе маленькие орущие комочки, что-то шептала им, глотая слезы. Такимару ушел. Исчез, не сказав никому ни слова. В следующие два года раз в несколько дней я приходил к спальне Анды, прижимался к дверям и шептал: «Все будет хорошо. Верь мне, все будет хорошо».

Но ни моя детская бескорыстная любовь, ни чудесные близнецы, о рождении которых так мечтала Анда, не смогли удержать ее на этом свете. Она угасала медленно и, казалось, без видимых причин. Но я наблюдал, как день за днем тоска по мужу забирала по капле ее жизнь. Через два года исхудавшая и изможденная Анда заснула и больше не проснулась.

Подобно моему отцу, эта женщина сгорела от тоски по любимому человеку.

Так я остался один на один с наследством Сугаши: светлым безжизненным поместьем и рисовыми полями, двухгодовалыми близнецами со странными голубыми глазами – и загадочным бременем хого, о значении которого ничего не знал. Мне было девять лет. Если бы не заботливые крестьянские женщины и дедушка Кацу, с которым мы познакомились спустя год, я бы попросту не выжил.

Я верил, что Анда могла стать той самой женщиной, которая изменила бы мое отношение к людям и жизни в целом. Я бы научился у нее мягкости, научился принимать и отдавать любовь. Я бы смог вырасти совсем другим человеком и воспитать близнецов правильно. Но единственное, чему я научился, был контроль. Закаленный потерями, я стал одержим сохранить то, что было, беспрекословно отвергая все новое и непонятное.

Из сна меня вырвал крик. Я рывком поднялся на ноги и начал озираться по сторонам, часто моргая. Белоснежные волосы Рэйкен мелькнули перед носом, полоснув по щекам.

– Хватай стрелы, хого! – приказала она, и воздух слева от меня заискрился золотом ее когтей.

Не тратя время на изучение обстановки, я потянулся к месту, где только что спал, но колчана не обнаружил. И вдруг понял, что уснул на берегу озера, а оружие осталось на одеяле возле деревьев. Я бросился туда, пригнувшись и накрыв голову руками.

– Демоны! – Кацу взмахнул ножом, пытаясь поразить невидимого противника, но потерял равновесие и едва не упал.

Над головой пронесся резвый туманный сгусток, и я в кувырке добрался до своего одеяла, рванул на себя колчан и лук, отточенным движением выхватил стрелу и натянул тетиву в поисках мишени.

Души демонов – такие же, как те, что напали на нас в первые часы в этом лесу, – хаотично носились над головами, резко пикировали, уходили в сторону от ударов и терялись в листве. Моя стрела поразила одного, вторая развеяла в пух и прах самого большого, летевшего к Кацу, который размахивал ножами у подножия деревьев.

– Опасайся черных, они не духи, а из плоти и крови! – откуда-то сверху раздался голос Рэйкен.

И вдруг белая прядь волос подобно стреле пролетела мимо моего лица, едва не задев покалеченный глаз, обхватила сгусток и разорвала в клочья. На мгновение я застыл. Ее волосы – живые! Оружие… Как ножи или меч Коджи.

– Потом, дурак. Не отвлекайся!

Зрение и слух обострились, стрела была наготове. Я кружил на месте, высматривая новые мишени, и вдруг заметил то, о чем говорила Рэйкен. Существа из плоти, черные, склизкие, с рогатыми головами и туловищами неопределенных форм. Они летали так же быстро и бессистемно атаковали, как и те, что из тумана, и на такой скорости могли бы с легкостью слиться с темными стволами деревьев.

– Шиноту, сверху! – крикнул Коджи.

Я упал на колени, отклонился назад и направил стрелу ввысь, но даже тетиву натянуть не успел: существо было уже в нескольких сантиметрах от меня. Я едва успел вытащить другую стрелу из колчана и ударить наотмашь, как вдруг демон рассыпался золотыми искрами и рядом со мной мягко приземлилась Рэйкен.

– Боевой костюм? – хмыкнул я, поднимаясь на ноги.

– Парадный. – Рэйкен откинула белоснежные волосы на меховой плащ и кисло улыбнулась.

Я не успел ответить: сразу шесть демонов летели на нас с обеих сторон, и мы, не сговариваясь, стали спина к спине и приняли бой. Я орудовал стрелой, как гарпуном, Рэйкен ловко разрывала тела когтями и успевала кричать другим, предупреждая об опасности.

– Коджи здесь? – выдохнул я, уворачиваясь от очередного бесплотного демона.