Полусвет (СИ)

Я чихнула, и, воспользовавшись паузой, постаралась наладить дыхание. Табак, а вернее та дрянь, что вместо него кладут в сигареты, все еще раздражал слизистые, но у меня наконец-то вышло сделать нормальный вдох.

На самом деле никто не кричал.

Видимо из-за временной потери других органов чувств, слух усилился. Мгновенно. В разы. Так, что я чуть не оглохла.

Но.

Почему тогда такого усиления не происходило, когда я спала?

В конце концов, я просто закашлялась.

Удушающее облако табака накинулось на меня снова, на этот раз поднимая волну тошноты. Мой сосед по очереди стоял совсем рядом, в упор глядя на меня.

— Вам плохо? — спросил он, придвинувшись почти вплотную, отчего блеск его белых зубов едва не ослепил меня своими переливами, — Может, воды?

— Не стоит, — я держала руку вытянутой, дабы сохранить хоть какое-то подобие дистанции между нами, — будет неплохо, если вы…

Я закашлялась вновь. Уткнувшись носом в ладонь я наблюдала за тем, как изменился взгляд мужчины. Из какого-то равнодушно-отвлеченного он стал обеспокоенно-раздраженным.

И раздражение это явно было адресовано мне.

Он ухватил меня за локоть и чуть ли не силой усадил на пол.

— Что вы…, — закашлялась я.

— Сиди уже! — практически рявкнул он, — Да где же… Есть у меня, сиди. Откуда вас берут то, — мужчина продолжал бубнить и судорожно рыться по своим карманам, — не учили тебя есть перед выходом?

Ярость накрыла меня с головой.

Какой-то незнакомый мне мужик, что явно страдал тягой к дешевым сигаретам и выпивке, решил мне рассказать, когда стоит есть?

Я могла поклясться, что никогда не была так зла, как в этот момент.

И, почему-то, жестким спазмом скрутило желудок. Это было совсем безболезненно, но очень ощутимо. Он словно завязался тугим жгутом и прилипли к самому горлу, ожидая…

Чего?

Жжение в легких усилилось.

А я почему-то только сейчас обратила внимание на то, что рукава моей куртки и руки были чистыми. Но как это возможно, если я чувствовала, как из носа буквально лилось.

Как по команде, нос опять зачесался. Но на этот раз я была терпимее. Поднеся ладонь, я медленно констатировала — и нос, и глаза, и все лицо были абсолютно сухими.

— Когда ты ела то последний раз — мужик чертыхнулся, не найдя ничего в карманах и схватил меня за плечо второй рукой, — эй, граждане живые! Крикнул он, — а у меня заложило уши, — вы бы подальше держались? Детей заберите, господи, всему учить вас надо, — пробубнил мужик, указав рукой на суетящуюся детвору.

И чем они его так обеспокоили?

Я смотрела на притихших ребятишек, что суетились недалеко от своих родителей, и не ощущала ничего. Дети, как дети.

— Что случилось? — выдавила из себя я и вновь посмотрела на мужчину.

Желудок застонал. От жесткого спазма свело челюсть и я схватилась за свой рот, пытаясь размять судорогу, что свела мышцы.

Легкие вновь наполнил запах табака но… это был просто запах. Кто-то прошел мимо, а я даже не обернулась.

Нет.

Я вновь посмотрела на стоящего передо мной мужчину. С внушительной залысиной, лет пятидесяти, заядлый курильщик и с такими белыми зубами?

Нет.

Табаком несло не от него. Табаком несло от того, от кого этот вампир кормился. Регулярно, постоянно, изо дня в день. Именно этот запах не давал мне покоя, именно он норовил вырвать из меня что-то, о чем я сама не подозревала.

Табаком пахли не сигареты, которые он курил,

Табаком пахла его мертвая вампирская кровь.

Верхнюю челюсть свело, но боли не было. Хруст — и металлический привкус наполнил рот. В голове помутнело, а ноги напряглись, как бывает перед решающим прыжком. Перед триумфом.

Я ничего не видела, кроме редкой пульсации темной сетки его вен.

— Не понял, — в глазах мужчины мелькнуло непонимание, а я стряхнула его руки, — ты что, черт меня дери, такое…

Он дернулся в сторону выхода со скоростью пантеры, но было уже поздно. Я была быстрее.

На этот раз кричали. Много. Наверное, все.

Но мне было все равно.

Перед глазами все поплыло, когда ухватив мужчину за лацканы куртки, я вцепилась в его шею.

Почему-то ее приходилось сосать. Эта мысль была какой-то странной, даже показалось чужой, но прижав изо всех сил жертву в пол до хруста плитки, я старательно высасывала свою пищу.

Мелькнуло воспоминание, что раньше было проще. Она текла мне в рот.

Жертва дернулась, а по коже полоснули клыки, но это было совсем не важно.

Легкие, наконец, отпускало.

— Стоять! — какое-то нелепое существо приставило что-то холодное между моих лопаток.

Я отмахнулась. Лишь перехватила железяку и откинула ее подальше.

Кто-то прокричал что-то еще, а жертва забилась в агонии в моих руках.

Звуки сразу трех выстрелов смешались в один.

Больше я ничего не слышала.

Глава 28

Стрелки настенных часов с треснувшим и помутневшим стеклом упорно отсчитывали время.

Хотя для меня оно давно остановилось.

Худосочная дама лет пятидесяти, поджав бледные тонкие губы в обрамлении морщин, сидела смирно за столом, что, кажется, застал еще времена перестройки. От искусственного желтого освещения ее седые волосы, собранные в тугой пучок на затылке, отливали каким-то приглушенным состаренным серебром.