Полутораглазый стрелец

Шагнуть назад, в недавний детский круг,

И вновь изведать чистого бальзама -

Целебной ласки ваших тихих рук.

1913

48. НИКОЛАЮ БУРЛЮКУ

Сонет-акростих

Не тонким золотом Мирины

Изнежен дальний посох твой:

Кизил Геракла, волчий вой -

О, строй лесной! о, путь старинный!

Легка заря, и в лог звериный,

Апостольски шурша травой,

Юней, живей воды живой

Болотные восходят крины.

Усыновись, пришлец! Давно ль

Ручьиные тебе лилеи?

Лукавый моховой король,

Ютясь, поникнет в гоноболь,

Когда цветущий жезл Гилеи

Узнает северную боль…

1913

49. НИКОЛАЮ КУЛЬБИНУ

Сонет-акростих

Наперсник трав, сутулый лесопыт

Искусно лжет, ища себе опоры:

Коричневый топаз его копыт

Оправлен кем-то в лекарские шпоры.

65

Лужайка фавнов; скорбно предстоит

Ареопагу равных скоровзорый:

«Южнее Пса до времени сокрыт

Канун звезды, с которой вел я споры».

Умолк и ждет и знает, что едва

Ль поверят фавны правде календарной…

Бессмертие - удел неблагодарный,

И тяжела оранжевая даль,

Но он, кусая стебель в позолоте,

Уже вздыхает о солнцевороте.

1914

50. ДАВИДУ БУРЛЮКУ

Сродни и скифу и ашантию,

Гилеец в модном котелке,

Свою тропическую мантию

Ты плещешь в сини, вдалеке.

Не полосатый это парус ли,

Плясавший некогда рябо,

Прорвавшись в мюнхенские заросли

На пьяном корабле Рембо?

Несомый по морю и по лесу

Четырехмерною рекой,

Не к третьему ль земному полюсу

Ты правишь легкою рукой?

Проплыл - и таешь в млечной темени,

Заклятья верные шепча:

Сквозь котелок встают на темени

Пророческие два луча.

1913

66

Болотная медуза

51. ДНИ ТВОРЕНИЯ

О, первый проблеск небосклона,

Балтийский ветр из-за угла, -

И свежей улицы стрела

Впивается в Пигмалиона!

Речная водоросль иль прах

Перворожденной перспективы?

Но имя - камень, и счастливый

Творец мечтает о дарах:

Не легкомысленный Пиновий

Создаст торжественный устав -

Смирит разбег болотной крови

Кумиродел и папский граф.

Чудовищный италианец,

Он может всё - и прав Лефорт:

Тупой подошвой будет стерт

Последних вихрей низкий танец.

Чертеж заморского грыдира,

Наклон державного жезла -

И плоть медузы облекла

Тяжеловесная порфира.

1914

67

52. СЕГОДНЯ

А если судорог медузы,

Зажатой в царственной руке,

Слабее каменные узы,

Почиющие на реке?

И ты, вершитель, не насытишь

Туман цветами чугуна -

Дремотный дым, болотный китеж,

С балтийского подъятый дна?

Лети, лети на темном звере,

Наездник с бешеным лицом:

Уже вскипает левый берег

Зимнедворцовым багрецом.

И вопль медузы - над тобою:

Из паволоки синевы

За петропавловской пальбою

Сердцебиение Невы.

16 июня 1914

53. ФОНТАНКА

Асфальтовая дрожь и пена

Под мостом - двести лет назад

Ты, по-змеиному надменна,

Вползла в новорожденный град.

И днесь не могут коноводы

Сдержать ужаленных коней:

Твои мучительные воды

Звериных мускулов сильней.

Что - венетийское потомство

И трубачей фронтонных ложь,

Когда, как хрия вероломства,

Ты от дворцов переползешь

Под плоскогорьем Клодта Невский

И сквозь рябые черныши

Дотянешься, как Достоевский,

До дна простуженной души?…

1914

68

54. ИСААКИЕВСКИЙ СОБОР

Золотосердой - в наше лоно

Несеверные семена! -

Из Монферранова бутона

Ты чуждым чудом взращена.

И к сердцу каждого потира

Забывший время златолей

Уводит царственное мирро

Твоих незыблемых стеблей.

Но суета: врата заката

Спешит открыть садовник твой,

И ты средь площади распята

На беспощадной мостовой.

Не для того ль седая дельта

Влечет Петра в балтийский сон,

Чтоб цветоносный мрамор кельта

Был в диком камне отражен?

И в час, когда в заневских тонях

Истают всадник и утес,

Подъял бы взор тевтонский конюх

На чудо лютецийских роз?

1914

55. КАЗАНСКИЙ СОБОР

И полукруг, и крест латинский,

И своенравца римский сон

Ты перерос по-исполински -

Удвоенной дугой колонн.

И вздыбленной клавиатуре

Удары звезд и лёт копыт

Равны, когда вдыхатель бури

Жемчужным воздухом не сыт.

В потоке легком небоската

Ты луч отвергнешь ли один,

Коль зодчий тратил, точно злато,

Гиперборейский травертин?

69

Не тленным камнем - светопада

Опоясался ты кольцом,

И куполу дана отрада

Стоять Колумбовым яйцом.

1914

56. ДВОРЦОВАЯ ПЛОЩАДЬ

Копыта в воздухе, и свод

Пунцовокаменной гортани,

И роковой огневорот

Закатом опоенных зданий:

Должны из царства багреца

Извергнутые чужестранцы

Бежать от пламени дворца,

Как черные протуберанцы.

Не цвет медузиной груди,

Но сердце, хлещущее кровью,

Лежит на круглой площади:

Да не осудят участь вдовью.

И кто же, русский, не поймет,

Какое сердце в сером теле,

Когда столпа державный взлет -

Лишь ось жестокой карусели?

Лишь ропоты твои, Нева,

Как отплеск, радующий слабо,

Лелеет гордая вдова

Под куполом бескровным Штаба:

Заутра бросится гонец

В сирень морскую, в серый вырез, -

И расцветает наконец

Златой адмиралтейский ирис.

1915

70

57. АДМИРАЛТЕЙСТВО

I

«Благословение даю вам…»

Простерши узкие крыла,

Откинув голову, ты клювом

Златым за тучу отошла.

И - вековое фарисейство! -

Под вялый плеск речной волны

К земле крыла Адмиралтейства

Штандартами пригвождены.

Но кто хранит в гнезде стеклянном

Скорлупу малого яйца,

Издалека следя за рьяным

Плесканьем каждого птенца?

И если ты не здесь, на бреге, -

Над Балтикою замерла,

Кто остановит в легком беге

Птенцов безумных вымпела?…

1914

58. АДМИРАЛТЕЙСТВО

II

Речным потворствуя просторам,

Окликнут с двух концов Невой,

Не мог не быть и стал жонглером

И фокусником зодчий твой.