Полузабытая легенда (СИ)

Потом оказалось, что на каждом возгласе «Хей-йа!» можно притопывать ногой и хлопать в ладоши и я вовсе развеселилась и даже немного огорчилась, когда песенка подошла к концу. Впрочем, огорчение я тут же зажевала пирогом с мясом, грибами и луком.

— Желаю молодым всяческого благоденствия и процветания, — звонко провозгласил совсем юный гном и я едва не прослезилась от умиления.

Тост оказался непривычно кратким, видимо, по причине молодости произнесшего его — юноша с жиденькой бороденкой мышиного цвета смутился и быстро юркнул обратно за стол, но собравшиеся и его поддержали возгласами. Я отпила еще горной слезы, чувствуя непривычную легкость во всем теле. Мысли не желали задерживаться в голове, настроение было превосходным и хотелось только веселиться. Я была готова хохотать, петь, плясать и находила всех собравшихся в Банкетном Зале необычайно милыми.

Следующий тост я расслышала плохо, потому как провозгласивший его гном сорвал, видимо, некогда голос и говорил негромко и сипло. Но я уловила слова «не разочаровать молодую жену» и охотно выпила и за это — кому же охота оказаться разочарованной в чем бы то ни было. Затем нам была рассказана замысловатая история, смысл которой сводился к тому, что главное — это не размер молота, а умение кузнеца. С данным утверждением я охотно согласилась и не сразу сообразила, отчего на лице Диего появилась ухмылка, а у Келебрана слегка покраснели кончики ушей. А когда наконец поняла скрытый смысл рассказанного, то, на удивление, не смутилась, а склонилась к супругу и шепнула:

— Ну я-то ни могу пожаловаться ни на размер, ни на умение.

На сей раз поперхнулся Келебран.

Я снисходительно похлопала его по руке и присоединилась к гномам, поющим очередную песню, на сей раз о некоем счастливчике, которому повезло добыть особо крупный алмаз. Везунчик долго размышлял, кто из его родни достоин того, чтобы получить драгоценный камень в дар: жена, тесть, теща, сын или брат, но в конце концов решил-таки оставить находку себе. Слов я не знала, зато старательно хлопала в ладоши, притопывала и весело подхватывала припев.

После еще нескольких тостов собравшиеся решили, что уже достаточно разгорячились и можно пускаться в пляс. Тот самый рыжий гном, что желал Келебрану побольше здоровья, дабы хватило на труд днем и ночью, с хохотом утянул Диего в хоровод. Дел Арьянте пробовал было сопротивляться, но тут к товарищу на подмогу подскочил коренастый широкоплечий чернобородый гном, схватил Диего за другую руку и рывком поднял его со стула. Возможно, королевский кузен и желал возмутиться столь неподобающим обращением со своей персоной, но, взглянув на благодушные лица гномов, промолчал. Я же вскоре присоединилась к танцующей толпе по своей воле, а Келебрану просто не оставила выбора, взяв его за руку и направившись с ним прямо в центр Банкетного Зала.

Танцы гномов, как и их песни, были довольно незамысловаты, но весьма веселы. Мы с мужем довольно быстро поняли, что именно нужно делать: там слегка присесть, здесь притопнуть ногой, а потом покружиться, взявшись за руки. Диего среди танцующих я обнаружила легко — он изрядно возвышался над прочими, но вот пробиться к нему через плотную толпу не стала даже пытаться. Все собравшиеся уже покинули свои места за столами и теперь лихо отплясывали, не всегда попадая в такт.

Солнце давно уже зашло и на стенах Банкетного Зала вспыхнули многочисленные светильники, заливая помещение ярким светом. Веселье же и не думало стихать. Натанцевавшись, гномы (и мы вместе с ними, само собой) попадали на свои места и с новыми силами принялись воздавать должное вкуснейшим блюдам. Опять один за другим сыпались тосты. Пили уже не только за свадьбу, но и за неоскудевающую жилу, за верную секиру, за негасимый огонь и за возвращение легендарного Правителя. Последний тост опять вернул всеобщее внимание к моей скромной особе и мне пришлось выслушать немало восхвалений в свой адрес. Затем кому-то пришло в голову спеть балладу о смерти Правителя, павшего в кровавой битве с горными троллями. И если все песни гномов, услышанные мною ранее, были веселыми и задорными, то баллада же, напротив, была преисполнена тоскливой грусти.

— Уснули Чертоги и трон опустел,

Но ждем пробуждения мы, — старательно выводили гномы последние строки.

Я украдкой вытерла глаза, но мастер Громмыш заметил, что я смахиваю слезы и закричал:

— А теперь что-нибудь веселое, нечего расстраивать уважаемых гостей! О богатой вдове, желавшей выйти замуж повторно!

И гномы разом грянули развеселую песенку о разборчивой вдовушке, что никак не могла выбрать себе второго мужа, хотя претендентов было более чем достаточно — никто из них не мог полностью ей угодить.

Веселье продолжалось.