Читаем Полузабытая песня любви полностью

Сперва, увидев, как он прогуливается с ее девочкой, Димити была счастлива. Они, казалось, подходили друг другу, несмотря на разницу в росте и цвете их душ. Душа Ханны представлялась ей красной, тогда как у этого молодого человека она была, скорей, сине-зелено-серая. Он переменчив, толком не знает сам, каким ему быть. Но вскоре после того, как Димити почувствовала себя счастливой, она ощутила тревогу, а затем страх. «Он украл мое кольцо, мое кольцо, мое кольцо…» На секунду она едва не пожелала, чтобы Валентина снова вернулась. Ей требовался кто-то, способный услышать ее мысли, пусть даже и бессильный ей помочь. Валентина так и не стала помощницей, от нее нельзя было ждать сочувствия. Сердце матери было из дерева и камня. Димити подумала о том, чту рассказала Заку совсем недавно, когда вдруг слова и чувства так нахлынули на нее, что стали неумолимо проситься наружу. О том, что она открыла, и о том, о чем, к счастью, умолчала, хотя в какой-то момент слова готовы были сорваться с ее языка. Правду нужно делить надвое, а то и на более мелкие доли и выдавать частями. Так, например, утверждение, что небо не зеленое, отличается от утверждения, что небо голубое. И то и другое верно, да не одно и то же. Димити потерла безымянный палец на левой руке в том месте, где обычно носят обручальное кольцо, и подумала, что чувствует там утолщение, что-то вроде затвердевшей мозоли у самого основания пальца. «Она украла мое кольцо, мое кольцо, мое кольцо…» Димити, только что мурлыкавшая себе под нос мелодию этой песенки, снова прошептала ее слова, даже не заметив, как заменила в них «он»на «она». Потом Димити увидела, как Ханна встала и нырнула обратно в море. Молодой человек последовал за ней. Он не из тех, кто оказывается впереди, этот парень. Не уверен в том, куда ему направиться, и в результате с готовностью хватается за подсказку. Если она будет осторожной, то сможет привести его туда, куда захочет, а он будет считать, что добился своего. «Берегись, Мици. Слишком много на себя берешь». Эти слова когда-то, давным-давно, сказала ей Валентина. Они были наполнены презрением и угрозой. Лучше вообще не говорить с ним, как бы ни хотелось ей произнести слова «Чарльз», «любовь» и «верность», ласкающие слух. Наряду с ними на язык просились другие слова, которые не желали остаться невысказанными. «Селеста». «Элоди». «Делфина». «Шлюха». Нет, в таком случае лучше не говорить вообще. И в то же время было грустно представить, что Зак никогда не придет к ней опять, не постучит в дверь, не принесет ее портреты, которые заставляли звучать в мозгу радостные песни, когда она их снова видела. Они были похожи на окна, через которые она могла видеть то время, когда любила, когда жила. Окна ясные и хрустально-чистые. Но берегись, берегись. Зак и Ханна заплыли туда, где она их не могла видеть, так как оказались скрыты верхней кромкой утеса. Димити отошла от окна и бездумно стала подниматься вверх по лестнице. Наконец она остановилась перед дверью справа. Закрытая дверь. Димити приложила ладонь к ее деревянной поверхности – так, как делала много раз.

Затем наступил прилив надежды. Ей показалось, что она услышала за дверью какое-то движение. Это началось после того, как к ней стал приходить Зак Гилкрист. После того, как из трубы выпал оберег и дом какое-то время оставался незащищенным. Затаив дыхание, она приложила ухо к двери, плотно прижимая голову к доскам – так сильно, что они впечатались в щеку. Ее рука поднялась к дверной ручке и ухватилась за нее. Димити могла открыть дверь и войти. Она думала, будто знает, чту ей предстоит увидеть, но не была уверена, во всяком случае, полностью. И не была уверена, что хочет увидеть. Ей показалось, что сучки на деревянных половицах складываются в очертания лица. Сперва оно напоминало лицо Валентины, но затем она подумала, что это может быть Ханна. Широко распахнутые глаза, приоткрытый рот. Она говорила: «Димити, что ты наделала? Что ты наделала?» Ханна кое-что знала. Она видела его той ночью. Сердце Ханны билось так сильно, что Димити могла отчетливо расслышать его удары. И она была потрясена, увидев такой страх, такой ужас, от которых лицо девочки скривилось и все тело тряслось. Димити убрала руку с дверной ручки и шагнула назад.


В доме Ханна исчезла в помещении, очевидно предназначенном для стирки. Через открытую дверь было видно, как там рядом с несколькими переполненными корзинами на полу валяются груды одежды и постельного белья и стоят ряды пустых коробок из-под стирального порошка. Вскоре она вынесла аляповатое пляжное полотенце в разноцветную полоску. Зак взял его и стал вытирать волосы. Сам он обсох по дороге с пляжа, пока они поднимались вверх по долине, но трусы оставались мокрыми, холодными и противно прилипали к телу. Он, поправляя, тайком теребил их под джинсами, но Ханна заметила это и улыбнулась.

– У вас там проблемы? – спросила она.

– Горстка песка и немного водорослей. Ничего такого, с чем я не смог бы справиться.

– Кофе?

– А это безопасно?

Перейти на страницу:

Похожие книги