Читаем Полвека без Ивлина Во полностью

в настоящее время борода у меня выглядит устрашающе. Я ее сфотографировал и тебе пришлю. Она еще не проявлена — ни фотография, ни борода. За вычетом бороды писать почти не о чем. В письмах, которые мы пишем домой, она занимает центральное место. Боимся, как бы цензоры не заподозрили, что это шифровка. Как бы то ни было, благодаря ей у меня есть теперь хобби. В долгом путешествии хобби, увы, столь же необходимо, как канарейка или комнатное растение, за которыми присматриваешь изо дня в день.

С каждым днем азартные игры занимают в нашей жизни все больше места. По вечерам здесь играют «в железку», ставки не ниже 50 фунтов. Вчера Рэндольф[110] проиграл больше 400 фунтов. Я за этим столом не играю, предпочитаю покер «по маленькой» и, представь, нахожусь в выигрыше — правда, весьма скромном.

Читаю лекции об Абиссинии, которая мне осточертела. Большую же часть дня сплю.

Дэвид Стерлинг редко появляется до ужина.

Все запасы спиртного выпиты, и по вечерам жизнь веду трезвую. В следующем порту надеемся пополнить запасы.

Если наше благосостояние почему-то вызывает у тебя тревогу, не колеблясь, обращайся к Памелле Черчилль[111] — о нас ей известно абсолютно все.

Прочел «Фанни при свете газа»[112] — понравилось. И еще одну книгу про Анджелу Бальфур[113], называется «Манон Леско».

С любовью, Ивлин.

* * *

Нэнси Митфорд[114]

31 мая 1942[115] Ардроссан, Эйршир

Дорогая Нэнси,

получилась чудесная посылка. Есть только одна книга, которую читаю с гордостью; вкладываю и ее тоже. Не пришлете ли в ответ что-нибудь поучительное?

После долгих зимних месяцев аскезы в составе морских пехотинцев, чему предшествовали еще несколько месяцев бесконечных проволочек, которые можно было бы назвать «боевыми бездействиями», — мы с Бобом Лейкоком[116] вернулись из Шотландии.

На завтрак каждый день ем омлет и грейпфрут, поскольку в здешних местах в нормирование съестного не верят. До войны мне (как, подозреваю, и Вам) никогда не приходило в голову питаться грейпфрутами. Но даже при наличии грейпфрутов и прочих яств война нравится мне теперь куда меньше, чем раньше. Впрочем, через пару лет, когда перебьют наших солдат, и мы с Вами и Коннолли[117] сможем отстаивать нашу культуру без всякого вмешательства со стороны, война станет лучше. <…>

Думаю, этими книгами будут зачитываться мои внуки (если, конечно, они научатся читать, в чем у меня есть сомнения). Я скажу им, что эти книги были собраны в разгар величайшей войны великим прозаиком и выдающимся критиком. Вам не кажется, что было бы забавно посмотреть на книги, отобранные Саути и посланные капитану британского флота во времена наполеоновских войн? <…>

* * *

Леди Дороти Лайгон

23 марта 1944 года

Дорогая Попка,

ужасно рад был Вашему письму. Хочется надеяться, что и Вы получите мое. Постараюсь не выводить из себя цензора, но мои сегодняшние взгляды настолько отличаются от тех, к которым склоняет меня Брендан Брэкен[118], что я могу очутиться в тюрьме в любую минуту. Будет обидно, если из-за меня упекут за решетку и Вас.

В настоящее время я в Чагфорде, перевожу дух от военных обязанностей и, как следствие, тружусь так, как не трудился последние пять лет. Пишу замечательную и очень печальную книгу[119] об очень богатых, прекрасных, родовитых людях, которые живут во дворцах и если и страдают, то исключительно из-за самих себя. Их соблазняют два ненасытных демона, секс и спиртное, а ведь в наше время найдутся демоны и похуже.

От второго демона я и сам в последнее время натерпелся. В Лондоне я, как говорится, не просыхал. И начал терять память, а ведь для человека, живущего прошлым, потеря памяти равносильна потере жизни. Я даже немного встревожился, но потом понял, что мне нужна была работа по сердцу. Я здесь уже полтора месяца, мозги прояснились, и сейчас мне пишется лучше, чем когда-либо в прошлом. Иногда меня навещает малютка Лора. Жизнь она ведет поистине героическую: через несколько недель должна родить очередного ребенка.

С тех пор как мы с Вами виделись, моя армейская жизнь как-то потускнела. Я свел генерала с ума[120] в буквальном, а не переносном смысле слова, и нас обоих изгнали из штаба. Потом я стал парашютистом. Для любящего уединение нет большего удовольствия, чем парить в одиночестве в воздухе, но удовольствие это, увы, скоротечно, да и земля не слишком мягкая, и врачи решили (мне это и без них было ясно), что я слишком стар для подобных утех. <…>

Перейти на страницу:

Похожие книги

Основание Рима
Основание Рима

Настоящая книга является существенной переработкой первого издания. Она продолжает книгу авторов «Царь Славян», в которой была вычислена датировка Рождества Христова 1152 годом н. э. и реконструированы события XII века. В данной книге реконструируются последующие события конца XII–XIII века. Книга очень важна для понимания истории в целом. Обнаруженная ранее авторами тесная связь между историей христианства и историей Руси еще более углубляется. Оказывается, русская история тесно переплеталась с историей Крестовых Походов и «античной» Троянской войны. Становятся понятными утверждения русских историков XVII века (например, князя М.М. Щербатова), что русские участвовали в «античных» событиях эпохи Троянской войны.Рассказывается, в частности, о знаменитых героях древней истории, живших, как оказывается, в XII–XIII веках н. э. Великий князь Святослав. Великая княгиня Ольга. «Античный» Ахиллес — герой Троянской войны. Апостол Павел, имеющий, как оказалось, прямое отношение к Крестовым Походам XII–XIII веков. Герои германо-скандинавского эпоса — Зигфрид и валькирия Брюнхильда. Бог Один, Нибелунги. «Античный» Эней, основывающий Римское царство, и его потомки — Ромул и Рем. Варяг Рюрик, он же Эней, призванный княжить на Русь, и основавший Российское царство. Авторы объясняют знаменитую легенду о призвании Варягов.Книга рассчитана на широкие круги читателей, интересующихся новой хронологией и восстановлением правильной истории.

Анатолий Тимофеевич Фоменко , Глеб Владимирович Носовский

Публицистика / Альтернативные науки и научные теории / История / Образование и наука / Документальное
10 мифов о России
10 мифов о России

Сто лет назад была на белом свете такая страна, Российская империя. Страна, о которой мы знаем очень мало, а то, что знаем, — по большей части неверно. Долгие годы подлинная история России намеренно искажалась и очернялась. Нам рассказывали мифы о «страшном третьем отделении» и «огромной неповоротливой бюрократии», о «забитом русском мужике», который каким-то образом умудрялся «кормить Европу», не отрываясь от «беспробудного русского пьянства», о «вековом русском рабстве», «русском воровстве» и «русской лени», о страшной «тюрьме народов», в которой если и было что-то хорошее, то исключительно «вопреки»...Лучшее оружие против мифов — правда. И в этой книге читатель найдет правду о великой стране своих предков — Российской империи.

Александр Азизович Музафаров

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное