Полвека без Ивлина Во

Ему было двадцать пять лет, когда он сочинял свою первую книгу и, возможно, от природного избытка сил пускал в ход дубинку чересчур часто. Отсюда — смешные имена в духе Теккерея (маленький лорд Тангенс, сын графа Периметра, лорд Какаду и др.), элементы экстравагантной комедии (любопытство виконтессы Метроланд, невинный Поль Пеннифезер, изгнанный из Оксфорда за то, что «пробежал по двору колледжа без штанов»). В «Мерзкой плоти» и «Сенсации» Ивлин Во вновь делает главным героем простака, чьи бесконечные злоключения, в сущности, следуют классическим образцам; но уже во втором романе его сатира становится необычайно искусной.

Из всех его книг наибольшей популярностью у американских читателей пользуется «Мерзкая плоть», сделавшая его признанным летописцем того, что названо в книге «твердым ядрышком веселья, которое ничем не расколоть». Его юмор — гомерический и вместе с тем беспощадный. Он не щадит никого, от верующей миссис Оранг до репортера светской хроники Майлза Злопрактиса. Все его герои — снобы или жадные, продажные, коварные люди, участвующие в трагикомической декадентской буффонаде. Как сатирик он имеет право на свободные мазки и пишет «Пригоршню праха» — еще одно беспощадное исследование общественной и частной морали, в котором наряду с грубыми шутками преобладает скорее мрачная ирония, нежели фарс. До «Возвращения в Брайдсхед» этот роман был его лучшей и самой утонченной книгой.

В нем не было смелой импровизации, как в «Упадке и разрушении», и тех затейливых приемов, заставляющих читателя забыть о том, насколько незамысловата рассказываемая история. Зато впервые в книгах Во появились герои, получившие полноправное существование: порядочный, но обыкновенный муж, уважающий традиции и обычаи, жена, которая ему изменяет без всякой причины, даже не от скуки. Над всем этим нависает ужас, скрытый в цитате из Т. С. Элиота, из которой взято название книги: «Покажу тебе страх в пригоршне праха». Автор не нагнетает, а лишь намекает на него. И все выполнено с завораживающей мощью и театральной экономностью художественных средств, когда основные сцены и мотивы изображаются весьма непринужденно.

Ивлин Во, вероятно, уже тогда мог приступить к созданию такой вещи, как «Возвращение в Брайдсхед». Но вместо этого он занялся путевыми заметками, биографией, изучением Мексики и еще двумя романами: «Сенсация» и «Не жалейте флагов». Из двух последних книг лишь первая кажется читателю чисто юмористической, где автор добродушно высмеивает газетных магнатов, военных корреспондентов и навязываемый обществу культ героев. Все это описано в его отточенной издевательски-серьезной манере, как и сцена, где он подготавливает почву для приключений репортера в Измаилии (Абиссинии).

В семидесятые годы прошлого века в Измаилию или в соседние районы приезжали бесстрашные европейцы с надлежащим снаряжением: часами с кукушкой, фонографами, оперными шляпами, проектами договоров и национальными флагами, которые должны были там оставить. Они приезжали как миссионеры, послы, торговцы, старатели, естествоиспытатели. Назад никто не вернулся. Их съели — всех до единого[220].

В романе «Не жалейте флагов» он возвращается в Мейфэр, к прежней толпе, изображая ее на фоне Второй мировой войны, вернее первых этапов войны. Можно предположить, что именно в этом романе манера, характерная для «Упадка и разрушения» и «Мерзкой плоти», обнаруживает первые признаки утомления. «Призраки», как назвал Во эту толпу в посвящении[221], превращают войну в приятную забаву, они перерезают друг другу горло, пока административная волокита запутывает людей в кабинетах бюрократов. Веселая, развлекательная и желчная книга казалась эхом. Даже без неожиданного эпилога, где порочных и искушенных героев внезапно охватывает священный огонь патриотизма, подспудно создается ощущение, что все это — чересчур простой рисунок. Чересчур простой не для каждого писателя, но для такого таланта, который мог создать «Пригоршню праха». Не слишком ли сильно карает он своих жертв, которых столь предусмотрительно и забавно уже дважды уничтожил?