Полвека на флоте

Оставшись в тылу, героически держалась под ударами врага наша военно-морская база Ханко под командованием генерал-лейтенанта С.И. Кабанова и его верных боевых соратников - дивизионного комиссара А.Л. Раскина, начальника штаба капитана 2 ранга П.Г. Максимова, начальника политотдела полкового комиссара П.И. Власова, а также многих прославленных командиров частей - генерал-майора И.Н. Дмитриева, капитана Б.М. Гранина, капитана 2 ранга М.Д. Полегаева... Ханковцы держали врага в предельном напряжении, сумев не только выстоять, но еще занять 19 окрестных островов. Неоднократно фашисты пытались штурмовать базу, но все их попытки были напрасны. Ханко превратился в неприступную крепость.

Хуже были наши дела в Моонзунде. Начав в первых числах сентября наступление на острова со стороны материка, фашисты 13 октября высадились на острове Муху. Помочь нашим частям на Эзеле и Даго в те дни не представлялось возможным, и нам пришлось оставить эти острова.

27 сентября фашисты последний раз отбомбили Кронштадт. Не добившись своей цели, решив, наверное, что игра не стоит свеч, они оставили его в покое. Флот и крепость неколебимо стояли, и их огонь продолжал сокрушать вражеские полчища, рвавшиеся к Ленинграду.

...Бывший командующий флотом адмирал В.Ф. Трибуц и член Военного совета КБФ вице-адмирал Н.К. Смирнов в своих мемуарах, увидевших свет в последние годы, отзываются о штабе флота как о хорошо сколоченном, дружном коллективе. Вероятно, это соответствует действительности, но ведь такая организация сама по себе не приходит. Она была достигнута неутомимой деятельностью штабных командиров, при активном участии партийной организации и комиссара штаба флота Леонида Васильевича Серебрянникова. Он появился в самый напряженный период обороны Таллина. Всегда подтянутый, с твердым, уравновешенным характером, Леонид Васильевич начал не с критики и отрицания всего, что делалось до него, как это нередко бывает, а очень тактично и незаметно вошел в курс нашей жизни, и через несколько дней мне и штабным работникам казалось, что мы вместе с комиссаром служим давным-давно... У него был живой интерес к нашей работе. Он прочитывал все оперативные документы и телеграммы. Иногда Леонид Васильевич просмотрит подготовленную нами бумагу и скажет мне:

- Слушай, прочти, пожалуйста, вот это место, что-то здесь не все ладно... Я перечитывал документ, обнаруживал недоработку и с благодарностью принимал замечание комиссара.

Известно, что всякий вынужденный отход под натиском противника порождает неврозы во всех звеньях руководства, и особенно там, где встречаются люди неуравновешенные, вспыльчивые. Серебрянников в любой обстановке был тверд, хладнокровен и своими спокойными суждениями быстро гасил "вспышки на солнце".

Замечательными качествами обладал наш комиссар штаба. Не случайно через год он получил новое высокое назначение - стал начальником политотдела Ладожской военной флотилии.

Ладога

Много внимания нам пришлось уделять Ладоге - Ладожская военная флотилия подчинялась тогда командующему Балтийским флотом. Бои уже шли на берегах озера. Вражеское кольцо вокруг Ленинграда смыкалось, связь со страной поддерживалась в основном только по Ладоге.

Еще летом Балтийский флот послал на Ладогу 6 канонерских лодок, оборудованных из самоходных шаланд, на которых раньше перевозился грунт, поднятый землечерпалками. Эти суда водоизмещением до 1000 тонн и со скоростью хода не более семи узлов были вооружены тремя стомиллиметровыми или двумя стотридцатимиллиметровыми орудиями. Кроме канлодок флот передал на Ладогу сторожевой корабль "Пурга", тральщики, переоборудованные из небольших и не очень-то мореходных буксиров типа "Ижорец", и другие мелкие корабли. Сохранился на озере еще старейший балтийский эсминец "Сибирский стрелок", оставшийся от первой мировой войны, перевооруженный и переименованный теперь в "Конструктор". Своей авиации и зенитных частей флотилия поначалу не имела.

Дел было много. Заново создавалась тыловая база флотилии в Шлиссельбурге, однако она скоро оказалась под ударом. Из матросов в срочном порядке формировалась 4-я бригада морской пехоты, части которой вступили в бой на подступах к Шлиссельбургу.

Северный отряд кораблей флотилии - им командовал капитан 3 ранга Я.Т. Салагин - эвакуировал ленинградских женщин и детей, раненых бойцов, подвозил нашим сражающимся дивизиям боеприпасы и пополнение, поддерживал их своим огнем. Салагин - ныне капитан 1 ранга, доктор военно-морских наук как-то рассказывал мне: