Полвека на флоте

В Осиновце были построены два причала, в соседней бухте Морье - один небольшой пирс. К ним вели фарватеры глубиной от полутора до двух с половиной метров* Дноуглубительные работы продолжались, а пока глубокосидящим транспортам приходилось по-прежнему выгружаться на рейде.

12 сентября прибыл первый конвой с мукой. Это было крупное событие. Конвоем командовал капитан 3 ранга К.Н. Балакирев. В сопровождении боевых кораблей буксиры "Морской лев" и "Буй" вели баржи. Они доставили 800 тонн муки. Маловато, конечно, но радовал сам факт начала регулярных рейсов через озеро.

Через три дня на рейде Осиновца стояло уже пять судов с мукой. Причалы еще не были готовы, и это задерживало разгрузку. Моряки и красноармейцы работали день и ночь, перегружая тяжелые мешки на шлюпки, а с них уже на берег.

А Ладога не унималась. В середине сентября ночью во время шторма на переходе переломились и затонули две баржи с боеприпасами и оружием. В бухте Осиновец штормом выбросило на камни буксиры "Войма" и "Козельск". Баржи частью разбило, частью разбросало по озеру. Старый плоскодонный пароходик "Сом", уже во время войны возведенный в ранг тральщика, получил приказание спасти людей с баржи, терпящей бедствие. Командир "Сома" старший лейтенант Ф.Л. Ходов нашел баржу, когда она уже тонула. С огромным трудом удалось снять с нее людей. Но в это время налетели вражеские самолеты. Единственное зенитное орудие на корме тральщика открыло огонь. Комендор Николай Абакумов и его товарищи метким огнем заставили "юнкерсы" свернуть с боевого курса, но прилетели новые самолеты. Бомба попала в корабль. Раненый комендор Абакумов со своими подчиненными Шурыгиным и Спиридоновым продолжали вести огонь. Тут подоспели наши истребители и отогнали фашистов. Но корабль погружался, несмотря на усилия моряков. Высланная на помощь канонерская лодка "Нора" уже не застала тральщик на плаву. К счастью, многих моряков и красноармейцев удалось спасти.

Штормы продолжались, но из Новой Ладоги в Осиновец шли и шли караваны с продовольствием и боеприпасами, а на обратном пути они везли в тыл эвакуированных жителей.

Вместе с военными моряками на Ладоге сражались водники Северо-Западного пароходства. Не один десяток рейсов с грузом и людьми успешно осуществили буксиры "Орел" и "Никулясы" под командой капитанов М.Д. Ерофеева и И.А. Мишенкина. Экипаж "Никуляс" состоял большей частью из девушек. Они не уступали мужчинам в отваге и трудолюбии. Лида Кобрина, Ольга Петухова, сестры Киселевы под осколками и пулями заводили на баржи буксирные концы, оказывали помощь раненым, тушили пожары.

Да, на Ладоге все были героями. Известный всем речникам 70-летний шкипер баржи Павел Александрович Лепестов был ранен на переходе. В следующий рейс баржу повела его дочь Татьяна. Она отлично справилась с задачей.

Штаб флотилии передислоцировался в Новую Ладогу, откуда было легче организовать управление. Новый командующий флотилией капитан 1 ранга Виктор Сергеевич Чероков, человек больших знаний и высокой морской культуры - мой давний знакомый: он командовал бригадой торпедных катеров на Ханко, а затем Отрядом кораблей реки Нева, поддерживавшим огнем наш фронт в районе Шлиссельбурга. Вместе с начальником штаба капитаном 1 ранга С.В. Кудрявцевым, комиссаром флотилии бригадным комиссаром Ф.Т. Кадушкиным, начальником политотдела полковым комиссаром Б.Т. Калачевым новый командующий горячо взялся за дело. В конце октября - начале ноября флотилия выполнила очень важную задачу. Она перевезла с западного берега в Новую Ладогу 44-ю и 191-ю стрелковые дивизии и 6-ю морскую стрелковую бригаду пополнение для 54-й армии, приостановившей дальнейшее продвижение гитлеровцев на волховском направлении. Стояли уже морозы, ледовый припай не давал подходить к берегу. И все же флотилия перебросила через озеро 20 334 бойца, 123 орудия, десятки танков. Корабли ходили до самого ледостава. Некоторые из них так и не смогли добраться до мест стоянок и вынуждены были зимовать во льдах, в нескольких километрах от Новой Ладоги.

Припоминаю еще несколько эпизодов, связанных с Ладогой. В конце сентября в самый разгар боев под Ленинградом ко мне на КП флота прибыл начальник связи полковник М.А. Зернов. Он был обеспокоен. В торговом порту, чуть ли не на самой линии фронта, лежат сорок два барабана дорогого импортного кабеля. Москва опасается, как бы кабель не попал в руки немцев, и приказывает потопить его в самом глубоком месте Невы...

Я был занят другими делами и докладу Зернова не придал особого значения. Не такое тогда гибло, а тут, подумаешь, какой-то кабель...

- Этот вопрос вы сами можете решить, - сказал я. - Отдайте необходимые распоряжения.

Так начальник связи морской обороны Ленинграда и озерного района инженер-капитан 2 ранга Р.Б. Шварцберг получил приказ потопить кабель. Дня через два он заявился ко мне и доложил:

- Считаю нецелесообразным топить триста тонн драгоценного кабеля.

- А что с ним делать? - возразил я. - Он погибнет под бомбежками и снарядами. Пусть до лучших времен полежит на дне реки.