Полвека охоты на тигров

Вскоре мы заметили впереди на деревьях несколько ворон. Подойдя к ним, обнаружили под деревом задранную козу, в сущности, «воспоминания о ней». Мясо и кости были начисто съедены, а на снегу видны только следы крови и клочки шерсти. Снег вокруг был сильно укатан – видно, тигры, «заморив червячка», здесь долго лежали, а затем уже тронулись дальше.

Пройдя еще некоторое время и никого не поймав, тигры вновь соединились и забрались на уютную вершину солнопека, где долго спали уже днем и, видимо, хорошо отдохнули, пользуясь штормовой погодой. Следы были совсем свежими – звери покинули эти места не больше часа.

Было уже 12 часов дня. Наше волнение нарастало, так что чувствовалось, что тигры были где-то совсем близко и встреча могла произойти каждую минуту. Вскоре один тигр вновь отделился, а два остальных стали подниматься в гору, идя тихо и спокойно. Следы были совсем мягкие – тигры только что были здесь.

Собаки начали проявлять большую нервность. Наша свора хорошо натасканная и тренированная брала много раз кабанов, медведей и барсов, но ни разу еще не ходила на тигров.

Запах тигра, как известно, настолько действует на собак вообще, что обычно из десяти собак, ходивших на барса и медведя, только одна-две рискнут пойти на тигра. Поэтому нас особенно интересовало, которая из наших собак пойдет на тигра и в то же время не могла не смущать нас мысль, что, в сущности, они ничего не смогут сделать против трех тигров.

Несмотря на мороз, мы сняли рукавицы и шли в перчатках, зорко осматривая каждый овражек, так как важно было застать тигров врасплох. При наличии плохого снега, желтых дубняков и такой ужасной погоды, рассматривать горизонт, не выпуская из рук бинокля, дело крайне утомительное, но выдержка при такой серьезной охоте должна стоять на первом месте.

Перевалив основной хребет, мы вновь оказались на солнопеке. Следы шли по вершинам боковых овражков, повернув направо и все поднимаясь вдоль хребта. Местами встречалось много желтых дубняков, рассмотреть в которых тигра было почти невозможно. Отроги боковых хребтиков, которые нам приходилось пересекать, спускались довольно круто влево и достигали пади шагах в 500. Противоположная северная сторона этой пади была не сильно заросшей и сохранила снег полностью, поэтому на ней легко можно было обнаружить зверя.

Я держался правее, а Люля шел ниже меня шагов на 20 по следу. Собаки и наш носильщик-кореец Пончуни держались сзади Люли.

Ветер на горе усилился и дул нам в лицо со страшной силой, что с одной стороны мешало смотреть в бинокль, буквально примерзавший к рукам. Но с другой – оказывал нам помощь, заглушая шум от наших 30, человечьих и собачьих ног. Перевалив очередной хребтик, я стал осматривать в бинокль противоположный склон, заросший довольно густым лесом.

В объятиях тигра

Совершенно неожиданно на крошечной прогалинке между дубов, в трехстах шагах от меня, я увидел полосатый бок красавца «Вана», стоявшего спокойно и как бы позволявшего любоваться всей красотой его фигуры! Тигр смотрел куда-то в сторону и находился шагах в 30 от следующего перевала. Меня он не видел и не чувствовал, так как ветер с силой дул от него.

Люля был от меня влево, шагах в 30. Он тоже вышел по следам уже на мой хребтик, но из-за стоящей перед ним сосны не мог еще видеть тигра.

Прежде чем стрелять, я тихонько свистнул Люле и показал рукой в сторону стоявшего тигра. Дальше нельзя было медлить. Заметь он нас и в два-три прыжка скрылся бы за перевалом.

Я тщательно прицелился и спустил курок. Тигр, как подкошенный колос, свалился не дрогнув. (Позднее мы установили, что пуля попала ему в сердце).

Собаки бросились через овраг к убитому зверю. Люля подбежал ко мне и мы, стоя на месте, нервно искали других тигров.

Ничего не было видно. Только первый, убитый мной тигр, лежал неподвижно и мы даже, против обыкновения, не пустили в него второй пули для верности.

Не успел я опомниться, как почти с того же места вскочил второй тигр (позднее было выяснено, что это была тигрица) и крупными шагами стал уходить через поляну, мимо убитого. Как видно, на наше счастье, шторм не дал ему услышать первый выстрел.

Я выцелил и выстрелил. Видимо, сильно раненая, тигрица сделала прыжок и скрылась, взяв направление влево, вниз к впадине.

Не теряя секунды, я устремился вниз по нашему хребтику, параллельно пути тигрицы, надеясь увидеть ее вновь, если она пойдет через падь в сивер, Люля, с которым из-за калейдоскопической быстроты развития событий мы не успели обменяться даже словом, бежал за мной, а за ним следовал Пончуни.

Продолжая бежать, я держал ружье наготове, но курок не был взведен, так как я и не предполагал, что мне может грозить какая-нибудь непосредственная опасность, пока я еще не нахожусь на кровавом следу или не встречу тигра на близком расстоянии. Бежал я, не смотря под ноги, все мои взоры были устремлены в сторону пади, в которой я надеялся увидеть зверя.