Полвека с небом

На земле нам действительно приходилось сталкиваться с противником довольно часто. Не знаю, что конкретно имел в виду генерал Богданов, но оружия в те дни мы из рук не выпускали. Стараясь не отстать от танков, наши передвижные пункты наведения постоянно забирались в такие места, откуда немцев еще не успевали окончательно выкурить. Однажды пришлось ночевать в костеле, в подвале которого скрывалось до сотни вооруженных немецких солдат. Я с разрешения тамошнего ксендза пробовал перед сном сыграть по памяти какой-то вальс, а немецкие автоматчики сидели прямо подо мной и слушали, как я пытаюсь совладать со столь необычным для меня музыкальным инструментом. В конце концов ксендз не выдержал и, видимо пытаясь переключить мое внимание с церковного органа на вещи, более для меня привычные, по секрету сообщил о том, кто находится под каменными плитами пола польского храма.

— Третий день голодными сидят, — закончил свое неожиданное сообщение ксендз.

— Подвал-то хоть заперт? — поинтересовался я.

— Вдвоем с дочерью замок навешивали. Да и дверь железом окована.

Наутро мы с помощью танкистов разоружили немецких солдат, а затем, не зная, что с ними дальше делать, загнали вновь — уже безоружных — в подвал, где и заперли до подхода пехотных частей.

В другой раз фашисты угнали у нас из-под носа «виллис».

Нашли мы в одном из сел подходящий дом для оборудования передвижного командного пункта. Загнали грузовик с радиостанцией во двор, залезли на крышу, чтобы установить антенну — чем выше, тем больше дальность радиосвязи, — а «виллис» оставили прямо на улице. Возимся мы на крыше с антенной, вдруг слышу, прямо под нами, из окна верхнего этажа, затрещали автоматные очереди. Спустились вниз, видим: огонь ведет мой шофер В. И. Авдеев.

— Фрицы! — кричит. — Фрицы, товарищ генерал, на нашем «виллисе» уехали.

— Как — уехали?

— Да я сдуру ключ зажигания в машине оставил. Думал, никого в селении нет. А они влезли и уехали. Шесть человек.

— Ладно, не переживай. Новую машину добудешь. Только уж в следующий раз ключ в ней не оставляй, — пошутил я, радуясь, что догадались загнать грузовик с радиостанцией во двор.

— Так точно, товарищ генерал. Теперь не оставлю.

Авдеев, оказывается, слова мои принял всерьез. Когда вечером сели ужинать, его с нами не оказалось. Куда пропал, никому не известно. А утром явился и докладывает:

— Товарищ генерал, ваше указание выполнено! Немецкий «опель-капитан» стоит у подъезда дома. Почти новый совсем. Всего каких-то двадцать тысяч километров на спидометре накрутить успел.

Шутка моя, как вскоре выяснилось, обернулась для фашистов весьма плачевно. И речь шла отнюдь не об угнанном у них легковом «опеле».

Авдеев рассказал, что в поисках замены пропавшему «виллису» обнаружил неподалеку от нас хутор, где обосновалось какое-то подразделение фашистов.

— Возле каждой хаты мотоциклы стоят, а самих немцев не видать — спят, что ли. Я же туда, чуть только рассветать стало, подобрался. Гляжу, возле одного из домов «опель» этот стоит. Ну и реквизировал его взамен «виллиса». Шофер немецкий — разиня вроде меня, ключ от зажигания тоже в машине оставил.

На Авдееве была офицерская фуражка, а на груди висел немецкий автомат — тоже трофеи, пояснил он.

— Сколько до хутора? — спросил я.

— Километров десять, — сказал Авдеев. — От силы двенадцать.

Соседство такое нам вовсе ни к чему, подумалось мне. И я связался по радио с КП танковой части, которую мы прикрывали. Мне сообщили, что в двадцати километрах от нас находится танковая рота, но связи у них с ней нет, и нам дали ее позывные, чтобы мы сами попробовали связаться. Радиостанция у нас была достаточно мощная, да и антенну мы подняли над крышей высоко. В общем, через час девять тридцатьчетверок подошли к нашему командному пункту. Командир роты оставил танковый взвод для охраны нашего командного пункта и, прихватив с собой Авдеева, укатил с двумя взводами в сторону хутора.

Когда танкисты вернулись, командир роты сказал, что на хуторе находилась разведывательная рота мотоциклистов и что она вполне могла наткнуться на наш командный пункт.

— Орудийную стрельбу мы слышали. Но она быстро закончилась, — сказал я. — Потерь нет?

— Потерь нет, — ответил командир роты. — Правда, у одного танка оборвало фаустпатроном гусеницу. Экипаж остался на хуторе, траки меняют. Фашисты, судя по всему, думали, что это их танки к хутору подходят… Не ждали, словом, что мы уже здесь.

Немцы не ожидали не только этого.