ПОЛВЕКА В АВИАЦИИ Записки академика

Россия же оказалась более-менее способной вести какую-то свою линию в мире, но в умах ряда ее руководителей, вожаков политических партий остался «вирус» парадигмы СССР, хотя мир кардинально изменился. В частности, мы пока так и не можем для себя определить: глобализм, родившийся на планете в последнее десятилетие - это хорошо или плохо? Не вдаваясь в дискуссию на эту тему, хочу заметить, что глобализм - это прежде всего технологическое понятие, новая форма организации производства. Сегодня одна страна в рамках национальных границ уже не может эффективно строить всю воспроизводящую цепочку от первичного продукта до наукоемкого изделия. Сама технология, экономика привели к этому, а политика лишь стала подстраиваться под них. Так что борьба против глобализма - это та же борьба, которую вели в позапрошлом веке рабочие против машин. Здесь есть много нюансов, но, не вдаваясь в политические аспекты глобализма, хочу подчеркнуть - он заставляет корпорации, целые страны искать пути, как встроиться в эту воспроизводящую цепочку своими структурами. Я считаю, что тот, кто обладает таким умением, и будет победителем в конкурентной борьбе. Потому что сейчас мало толку от того, что кто-то может создать конкурентный товар. Россия, к примеру, способна построить самолет, ничем не хуже, чем «Боинг» или «Эрбас». Но это не значит, что она тем самым автоматически встроится в воспроизводящую цепочку - ведь сегодня не рынок развивает экономику, а технологии развивают рынок. Если посмотреть, как работает тот же «Боинг», то он фактически захватывает те секторы рынка, которые определяют транспортные процессы, а не производство самолета. Они создают инфраструктуру, в которую легко встроить свое изделие. Наш же самолет, ничем, вроде, не уступающий «боинговскому», не встраивается в эту инфраструктуру, потому что эксплуатант, привыкший в ней работать, говорит нашим самолетостроителям примерно так:

– Ну, слушайте, ребята, запчастей у вас не допросишься. Отремонтировать ваш самолет некому и негде. У вас нет системы обучения экипажей, наземного персонала… Мы все работаем в замкнутых логистических компьютерных сетях, а у вас их нету, как нет системы послепродажного обслуживания…

И так далее. Причем все эти претензии справедливы. И когда мы не очень умно начинаем убеждать потенциального заказчика, что у нас планер отличный, расход топлива в двигателях не хуже, чем у конкурентов, мы совершенно забываем, что не тактико-технические данные определяют сегодня привлекательность самолета для эксплуатанта, а десятки, сотни различных факторов, которые в сумме и составляют систему транспортного процесса.

И снова мы приходим к тому, что без системного подхода сейчас нашему авиапрому (да и не только ему) не обойтись, что технологии быстро меняются, поэтому очень важна преемственность поколений, безболезненная адаптация каждого нового поколения научных сотрудников к постоянно меняющимся условиям работы. А этот процесс в России практически сведен на нет. Это одна из трагедий страны. Руководители разных рангов рассматривают прикладную науку по одному критерию: рентабельна ли она в короткие сроки? Но те наукоемкие области, в которых мы работаем, требуют не только больших денег но и, как говорят банкиры, «длинных рублей». Они по природе своей не могут дать мгновенной отдачи, потому что на создание нового самолета уходит больше десяти лет. Это ведь не производство линии для расфасовки молока или водки, которые окупаются мгновенно…

И банковские структуры, работающие с нами, предпочитают не рисковать - кто знает, что случится с деньгами, инвестированными в прикладную науку в России, за 10 лет? Но это надо делать! Не зря политика западных стран строится так, чтобы всеми мерами оказать поддержку своим самолетостроительным фирмам… И там, где частный капитал не идет на риск, его берет на себя государство, которое тем самым создает экономическую основу для будущего.

В этом плане характерен пример США. Всем известно, что у них очень хорошо развита автомобильная, электронная промышленность, но, как ни странным это покажется, наибольшие вложения из федерального бюджета в новые технологии делаются там, где они связаны с авиационно-космической отраслью. Очень немного получает электроника и совсем мало перепадает автомобилестроению. В США считают, что две последние отрасли могут развиваться и за счет профильных фирм, а вот в авиационно-космическую промышленность государство производит вливание средств, потому что в ней - наиболее сложные технологии, которые неизбежно будут востребованы страной в будущем, а также - очень длинный цикл возврата инвестированных денег.

В России же мы имеем совершенно противоположную картину: государство - за быстрый оборот средств. Но тогда действительно проще всего продавать нефть и газ, лес и металл, и таким образом Россия постепенно скатывается к положению ресурсодобывающей страны, теряя позиции державы, производящей наукоемкий продукт.

Как я стал действительным членом Академии наук