ПОЛВЕКА В АВИАЦИИ Записки академика

– Мы тратим уйму времени и сил, чтобы облагородить аэродинамику, свести риск полета до минимума, - он сокрушенно качал головой, - а вы всеми этими подвесками и бомбодержателями, наклепками и нашлепками практически свели на нет работу ЦАГИ. Вы же все испортили…

Рядом стоящий С. М. Шляхтенко, начальник Центрального института авиационного моторостроения, видя неподдельную удрученность Бюшгенса, поспешил его «успокоить»:

– Ну, конечно, Георгий Сергеевич, вот и я давно говорил, что самолету нужен только двигатель, а твое крыло вообще никакого значения не имеет. Он и летает только потому, что на нем движок стоит… Я же это всю жизнь доказывал.

Я тоже не удержался:

– Ладно, ладно, не надо так жестоко. Крыло нам тоже пригодится - оружие вешать. Это же прекрасная «подставка» для ракет…

Бюшгенс был совершенно обескуражен, но, если говорить серьезно, поколение самолетов, к которому принадлежал МиГ-23, вооружалось очень сильно, и я сам порой удивлялся, как он летает. С каждой стороны навешивалось по 4-5 ракет, на концовках крыльев, под фюзеляжем. Англичане, по-моему, умудрились пойти дальше нас - они на своих «лайтнингах» сделали пилоны даже на верхних плоскостях крыльев и на них устанавливали ракеты. Французы повторили их опыт… Мы тоже провели ряд экспериментов с установкой оружия поверх крыла, но отказались от этой идеи, поскольку в полете возникал ряд нежелательных явлений, в том числе флаттер, грозивший разрушить самолет. И все же МиГ-23 стал одним из самых грозных истребителей-бомбардировщиков своего времени, а Бюшгенс и другие сотрудники ЦАГИ сделали все возможное, чтобы он смог летать в диапазоне скоростей и на таких высотах, которые и сейчас во многом остаются недоступными для многих его зарубежных аналогов.

Создание и отработка оружия класса «воздух - поверхность» с лазерным самонаведением

В целом же время, когда мы работали над МиГ-23, явилось одним из самых продуктивных периодов в послевоенной истории нашего авиапрома, когда сотни научных и производственных коллективов в кратчайшие сроки осуществили грандиозный прорыв на различных направлениях науки и высоких технологий. Тогда появилось в нашей стране и оружие с лазерным самонаведением.

Дело в том, что в период отработки МиГ-23 новым главнокомандующим ВВС был назначен маршал авиации Павел Степанович Кутахов. Уже первые его шаги на этом поприще показались нам неординарными и вызвали неоднозначную оценку. По традиции все генеральные конструкторы должны были рассказать ему о разработках, которые они ведут, на расширенном заседании коллегии МАП. Наш министр Петр Васильевич Дементьев придавал таким встречам очень большое значение, поэтому, как всегда, несколько раз собирал у себя будущих участников заседания, проводя своеобразные «тренировки» перед демонстрацией всего, что может МАП, новому главкому ВВС. Ивдруг накануне этого смотра Кутахов в разговоре по «кремлевке» обмолвился Дементьеву, что хотел бы посмотреть и наши достижения в области лазерных систем. В то время о них никто даже не слышал, в том числе и Дементьев. Поэтому он тут же вызвал меня и с ходу задал вопрос:

– Ты что-нибудь знаешь об оружии с лазерным самонаведением?

Я ответил:

– Конечно…

А случилось так, что однажды, когда мы с Давидом Моисеевичем Хоролом летели на очередные испытания МиГ-23 во Владимировку, разговорились с ним о результатах работы академиков Басова и Прохорова, за которые они совсем недавно получили Нобелевскую премию. Речь зашла о лазерах, о когерентном излучении - впервые тогда это изобретение было представлено широкой общественности и обойти его своим вниманием мы не могли.

– Слушай, - сказал я Хоролу, - а почему бы нам не использовать этот когерентный луч для подсветки наземной цели? Летчик в перекрестие прицела ловит наземный объект, синхронно на него направляется лазерный луч и высвечивает «пятно», окрашивая тем самым цель и резко повышая ее контрастность на сложном наземном фоне. А мы строим систему самонаведения ракеты на это «пятно».

В то время мы еще не знали, что американцы готовились применить во Вьетнаме лазерную бомбу. Просто я ухватился за контрастность лазерного пятна, которую можно было бы использовать и в авиации, опираясь на работы Басова и Прохорова.

Хорол, человек очень динамичный, мгновенно уловил суть идеи, и, вернувшись в Москву, мы окунулись с ним в ее разработку. Через месяц или чуть больше написали небольшой отчет о том, что проделали, где изложили принцип построения фронтовых ракет с лазерной подсветкой цели. О бомбах в нем речь не шла, потому что они, когда падают, отстают от самолета и цель надо подсвечивать под большим углом к направлению полета машины. А ракета летит впереди и, если держать луч в нужном районе, она в него и придет. Однако отчет этот никакой реакции ни у кого не вызвал и получилось, что мы его написали как бы для самих себя. Теперь же он пришелся очень кстати. Когда я сказал министру, что кое-что знаю о лазерном оружии, он спросил: