Полвойны

Стоит лишь произнести обет вслух – и он служитель. Не просто брат Колл, но отец Колл. И он встанет к плечам королей и начнет менять мир. Будет настоящим мужчиной, как мечтала мать. Никогда не будет изгоем. Никогда не будет слаб. Никогда у него не будет жены, не будет семьи, одна лишь Община Служителей. И в свете пребывать он больше не будет, но одним плечом окунется в сумрак. По меньшей мере одним.

Все, что для этого нужно, – произнести слова вслух и встать.

52. Один голос

В середине особняка, который заняла Скара, располагался заросший внутренний двор. Он был забит сорняками, задушен плющом, однако в прошлом за ним ухаживали: поздние цветы по-прежнему распускали бутоны, поднимая под солнечной стеной ароматный мятеж против дикого запустения.

И хотя листья облетали, а год клонился к холодам, Скаре нравилось тут сидеть – на облепленной лишайником каменной скамейке. Дворик напоминал ей обнесенные стеной сады позади палат Леса, где мать Кире учила ее названиям лекарственных трав. С тем отличием, что лекарственные травы тут не росли. И не было в живых матери Кире.

– Погода в Скегенхаусе стоит…

– Нездоровая, – закончила за нее мать Ауд.

Как обычно, служительница подобрала удачное слово. Горожане погружены в пучину страха и недовольства. Остатки союза стран точат клыки, примериваются к глоткам недавних соратников. Повсюду рыщут воины праотца Ярви: на плащах пошит белый голубь Отче Мира, однако взвинченные, скорые на расправу руки не расстаются с орудиями Матери Войны.

– Пора отчаливать в Тровенланд, – сказала Скара. – Нас ждет много дел.

– Корабли уже готовят, моя королева, – произнес Синий Дженнер. – Я собирался предложить весло Рэйту…

Скара въедливо на него посмотрела.

– Он просился в команду?

– Он не той породы. Но, говорят, с Колючкой Бату у него не заладилось, и не то чтобы его теперь взяли носить меч за Гормом…

– Рэйт сделал свой выбор, – надтреснуто отрезала Скара. – С нами он не поедет!

Дженнер сморгнул.

– Но… он сражался в проливах за вас. Спас мою жизнь на Мысе Бейла. Я сказал ему, что у нас для него всегда есть местечко…

– Не следовало так говорить. Не от меня зависит исполнение вашего обещания. – Ее ранило то, как сильно уязвили его эти слова.

– Слушаюсь, государыня, – буркнул он и на негнущихся ногах прошел в дом. Скара осталась наедине со служительницей.

Ветер зябко вихрил во дворе. Листья гонялись друг за дружкой среди старых камней. Где-то в сухом плюще чирикала птица. Мать Ауд прочистила горло.

– Моя королева, я должна вас спросить. Ваша кровь исходит без перебоев?

У Скары внезапно тяжело стукнуло сердце. Лицо зарделось, и она потупилась в траву.

– Государыня?

– Нет.

– И… возможно, в этом причина… вашей неохоты дать весло Гормову меченосцу? – Да, Синий Дженнер сбит с толку, но мать Ауд, очевидно, догадалась о правде. Беда с прозорливыми советниками в том, что они легко раскусят как вражескую ложь, так и вашу.

– Его зовут Рэйт, – заворчала Скара. – Называйте его, хотя бы по имени.

– Тот, Кто Взращивает Семя благословил вас, – мягко произнесла служительница.

– Он меня проклял. – При этом Скара понимала: винить, кроме себя, ей некого. – Когда не знаешь, переживешь ли завтра, о послезавтрашнем дне не задумываешься.

– Никому не под силу постоянно совершать лишь обдуманные поступки. Как вы хотите разобраться теперь?

Скара уронила голову на руки.

– Спасите меня, боги. Понятия не имею.

Мать Ауд склонила колено.

– Вы можете выносить дитя. И даже оставить все в тайне. Но есть вероятность осложнений. Для вас лично и вашего престола.

Скара пересеклась с ней глазами.

– Или же?

– Мы можем заставить вашу кровь снова затечь. Существуют разные способы.

Язык лип к небу, когда Скара проговорила:

– При этом тоже возможны осложнения?

– Возможны. – Мать Ауд невозмутимо глядела в ответ. – Но их я расцениваю как меньшие.

Скара приложила ладонь к животу. Никаких изменений не ощущалось. С тошнотой все, как обычно. Не было и намека, будто внутри что-то растет. Скара представила, как это уйдет из нее – и мысль не принесла ничего, кроме облегчения. С оттенком вины за то, что больше она ничего не почувствовала.

Но она уже пообвыклась откладывать в сторону сожаления. И она прошептала:

– Я хочу это убрать.

Мать Ауд осторожно взяла ее за руки.

– Когда доберемся до Тровенланда, я все приготовлю. Больше не уделяйте этому мыслей. Вы и так несете свою непомерно тяжкую ношу. А эту – понесу я.

Скара еле смогла остановить слезы. Угрозы, и лютую ярость, и саму Смерть она встречала с сухими глазами, но от капельки доброты захотелось рыдать.

– Спасибо, – только и шепнула.

– Душещипательная картина!

Мать Ауд быстро вскочила на ноги, обернулась – и на дорожку их садика ступил праотец Ярви.