Полвойны

– Королева Скара полностью в своем праве. Она садится на Бейлов престол, как единственный живой потомок короля Финна. Незамужние женщины занимают это кресло единолично – так гласят решения прошлых веков. – Ее голосок мелко затрепетал под убойным взором матери Скейр, но совсем не умолк. – В конце концов, и королева Ашенлир была не замужем, когда одержала победу над инглингами.

– Ну и кто среди нас новая Ашенлир? – недобро ухмыльнулась мать Скейр.

Сестра Ауд встала по левую руку от Скары на причитающееся служителю место и решительно скрестила предплечья.

– Это нам предстоит выяснить.

– Королева вы там иль принцесса, Йиллингу Яркому наплевать, – грохнул Горм, и при этом имени Скару накрыло знакомым страхом. – Он не склонится ни пред одной женщиной, кроме лишь самой Смерти.

– Он наверняка уже выступил в путь, – добавил Атиль. – И он горит местью.

Ты одолеешь страх, лишь выйдя ему навстречу. Спрячешься от него, и он одолеет тебя. Скара дала им минуту выждать, взяв передышку, чтобы приглушить сердцебиение перед ответом:

– Что ж. На это я и рассчитываю.

Часть II Мы – меч

14. Юная любовь

Ладонь она запустила ему в волосы, притянула ниже, к себе. На щеках тепло ее учащенного дыхания, они прижались лоб ко лбу – крепко-крепко друг к другу. И долго лежали, переплетясь, скинув на пол меховые одеяла. В молчании.

Ни слова не было сказано, с тех пор как Колл пожелал до свидания Колючке на пристани и, будто вор за тугим кошельком, крадучись двинулся через темнеющий город. В молчании Рин отперла дверь и завела гостя в свой дом. В свои объятия. В свою постель.

Колл обожал слова, но, став подмастерьем служителя, в них утопал. В словах истинных и лживых, написанных, произнесенных – и невысказанных. Сейчас его устраивало молчание. В тишине можно на время забыть как о долге перед отцом Ярви и долге перед Рин, так и о том, что не существует способа расплатиться с обоими. Какие б слова он ни отыскал, чувствовал себя едино обманщиком.

Рин прислонила к его щеке загрубелую ладонь и выскользнула из-под него, поцеловав напоследок. Он влюбленно рассматривал подвижные тени по ее бокам, пока она выуживала с пола и натягивала на себя его рубаху. Он сердцем любил, когда она надевала его одежду – без спроса, безо всякой необходимости спрашивать. От этого они становились еще ближе друг к другу. А еще подол рубахи ниспадал только до половины ее ягодиц – и это он тоже любил без ума.

Она присела на корточки, ключ от замков ее дома свесился на цепочке. Подбросила в очаг полено. Вверх поплыли искры, и огонь озарил ей лицо. За этот вечер не было произнесено ни единого слова, но, как все хорошее, тишина не могла длиться вечно.

– Итак, ты вернулся, – проговорила она.

– Только на одну ночь. – Колл слегка надавил на переносицу, до конца не зажившую после бурной встречи с Рэйтовым лбом. – В Ройсток прибыл калейвский князь. Королева Лайтлин плывет на встречу с ним, и ей под рукой надобен служитель. Отец Ярви весь в делах – пытается удержать на плаву наши просевшие союзы, поэтому…

– …Колл Сильномогучий приходит на помощь! Сбывается твоя мечта управлять судьбами мира. – Рин поплотнее запахнула рубаху, в уголках глаз отразилось пламя. – Уже в служителях у Золотой Королевы – и даже не проходя испытания!

– Ага, вот только… потом-то придется пройти. И принять обеты служителя.

Слова упали между ними, как с неба чаячий помет. Но если Рин они и причинили боль, по ней этого не заметишь. Не та порода. И это в ней он тоже любил.

– На что похож Мыс Бейла?

– По мне – весьма смахивает на большущую крепость из эльфийского камня на берегу моря.

– А ты такой остряк, прям иногда обхохочешься. Каково, говорю, на него было взбираться?

– Героям неведом страх перед опасностью.

Она ухмыльнулась:

– Значит, все-таки обоссался?

– Хотел, только мой пузырь с перепугу сжался, как кулак государя Атиля. Потом несколько дней не мог выдавить и капли.

– Колл стал бойцом!

– Пусть лучше другие идут в бой. – Колл постучал себя по голове. – Полвойны проходит здесь, как постоянно напоминает королева Скара.

– Королева, вот как, – хмыкнула Рин. – Встретить мужика бы, которого не сразила мудрость этой девицы.

– По-моему, тут главное дело не в мудрости, а во всяких там женских… – Колл невнятно помахал перед собой, – …украшениях, нарядах…

Рин вскинула бровь.

– Ясно, в чем, по-твоему, главное!

– Спору нет, она – существо из прекрасной сказки. – Он завел руки за голову и крепко, до дрожи, потянулся. – Но, по-моему, налети шквал, и ее просто сдует. Мне нравятся женщины, стоящие на Отче Тверди обеими ногами.

– Приземленные? И это, по-твоему, комплимент? – Она трубочкой свернула язык, и плевок зашкворчал в огне. – Твои уста служителя – чистый мед!

Гирьки матери цокнули на шее, Колл перекатился на локоть.