Полвойны

Перед вратами Скекенхауса дорога была разбита в хлюпающее болото, усеяна растоптанным мусором, порванными шатрами, изломанной мебелью и мертвыми животными. Собственностью людей, которые пытались пробраться в Скекенхаус, чтобы укрыться. Или, может быть, тех людей, которые пытались с той же целью из него выбраться. Глупая затея в любом случае. Когда Мать Война расправляет свои крылья, укрыться негде.

Колл чувствовал себя так, словно у него был камень в горле. Вряд ли он боялся сильнее, когда они приближались к Строкому. Он заметил, что крадется поближе к Ральфу и к его щиту, съеживаясь по мере того, как эльфийские стены поднимались над ними все выше. Длинные выцветшие знамена Верховного Короля и его Единого Бога свисали с зубчатых стен.

— Разве не ты в одиночку забрался в Оплот Байла в плохую погоду? – проворчал кормчий уголком рта.

— Я, и тогда я тоже был в диком ужасе. 

— Безумцы и глупцы не боятся. Герои боятся и все равно встречают опасность лицом к лицу.

— Можно я не буду никем из них и отправлюсь домой? – пробормотал Колл.

— Назад дороги нет, – отрезала Мать Скаер через плечо, пошевелив эльфийской реликвией под плащом.

— Не бойся, друг. – Досдувой поднял чуть выше шест с носовой фигурой Южного Ветра на конце. – У нас есть министерский голубь, чтобы сдерживать стрелы.

— Резьба на нем симпатичная, – сказал Колл, вздрагивая от проблеска движения на зубчатых стенах, – только он тонковат, чтобы остановить стрелы.

— Цель министерского голубя в том, – прошипел Отец Ярви через плечо, – чтобы стрелы вовсе не пускали. А теперь успокойся.

— Стоять там! – раздался визгливый приказ, и их компания с грохотом остановилась. – На вас направлены три дюжины луков!

Отец Ярви выпятил грудь, словно предлагая отличную мишень для стрел, но Колл заметил, что он крепко сжал посох из эльфийского металла.

— Уберите оружие! – Его голос не был бы спокойнее, даже если б это он сейчас стоял на стене. – Мы министры, пришли говорить от имени Отца Мира!

— С вами и вооруженные люди!

— Если понадобится, мы будем говорить и за Мать Войну, причем, голосами грома. – Отец Ярви указал на вооруженных людей, которые распределялись по грязным полям вокруг города. – Воины Гетланда и Тровенланда окружают ваши стены. Сам Ломатель Мечей прибывает из-за моря. И позади нас с холма наблюдает волшебница Скифр. Та, чья магия уничтожила армию Верховного Короля. Она ждет лишь моего слова. Что вы пришли к соглашению с нами и можете получить мир. – Ярви уронил руки. – Или не пришли, и тогда получите то, что получил Светлый Иллинг. 

Когда снова раздался голос, в нем уже вовсе не было вызова.

— Вы Отец Ярви.

— Это я, и со мной Мать Скаер из Ванстерланда.

— Меня зовут Утнир. Меня выбрали, чтобы говорить от имени народа Скекенхауса. 

— Приветствую тебя, Утнир. Надеюсь, мы сможем спасти несколько жизней. Где Праматерь Вексен?

— Она заперлась в Башне Министерства.

— А Верховный Король?

— Его никто не видел с тех пор, как пришли новости о поражении у Оплота Байла.

— Каждая победа – это чье-то поражение, – пробормотал Колл.

— И каждый герой – для кого-то злодей, – сказал Ральф. 

— Ваши вожди вас покинули! – закричала Мать Скаер.

— Вам тоже лучше их оставить, – сказал Отец Ярви, – прежде чем они не утащили за собой весь Скекенхаус через Последнюю Дверь.

Последовала еще одна пауза, затем послышалось бормотание голосов наверху, хлестнул холодный ветер и захлопал длинными знаменами по эльфийским стенам.

— Ходит слух, что вы заключили союз с шендами, – донесся голос Утнира. 

— Так и есть. Я старый друг их верховной жрицы, Свидур. Если будете сопротивляться, то я отдам город ей, и когда он падет, горожан прирежут или сделают рабами.

— Мы не участвовали в войне! Мы вам не враги!

— Тогда докажите, что вы друзья, и поучаствуйте в мире.

— Мы слышали, вы говорили прекрасные слова Светлому Иллингу. Отчего нам верить вам?

— Светлый Иллинг был бешеным псом, поклонявшимся Смерти. Он убил короля Финна и его министра. Он сжег женщин и детей в Торлби. Над его смертью я не лью слез и не испытываю сожалений. – Отец Ярви поднял иссохшую руку, его голос был тверд, а лицо открыто. – Но я министр и выступаю за Отца Мира. Если хотите идти по его стопам, то знайте, я с вами. Откройте нам врата, и клянусь клятвой солнца и клятвой луны, я сделаю все, что смогу, чтобы защитить жизни и собственность народа Скекенхауса.

После всей пролитой крови Колл был, наконец, горд видеть, как его наставник превращает кулак в раскрытую ладонь. Сверху донеслось бормотание, но в конце концов Утнир казался довольным. Или, по крайней мере, довольным, что у него нет выбора.

— Хорошо! Мы отдадим ключи от города в руки ваших людей!

— История вас отблагодарит! – крикнул Отец Ярви.

Колл понял, что задержал дыхание, и выдохнул, надув щеки. Мать Скаер поворчала и запахнула плащ. Досдувой, ухмыляясь, наклонился к Коллу.

— Я же говорил, что этот голубь отведет стрелы.

— Думаю, сегодня нашим щитом были слова Отца Ярви, – ответил он.

Сам министр уже говорил Ральфу:

— Собери лучших людей и принимай командование воротами.