Полвойны

— А потом сгонял бы до своей команды и взял бы шестерых здоровенных ребят. Средние весла, ну ты понимаешь. Которые привыкли грести, но у которых легкая поступь. И когда стемнело бы, двое из них очень аккуратно скрутили бы тебя и завернули бы в твое одеяло. – И он слегка коснулся одеяла на плече Рэйта тыльной стороной ладони. – А потом остальные четверо принесли бы крепких палок и били бы этот милый сверток до тех пор, пока в нем не осталось бы ничего твердого. А потом я отнес бы получившееся месиво обратно Гром-гил-Горму, возможно, прямо в одеяле, ведь мы бы не захотели испачкать весь пол принцессы Скары. И сказал бы Ломателю Мечей, что, к сожалению, паренек, которого он нам одолжил, оказался слишком вспыльчивым и ничего не получилось. – Дженнер улыбнулся, и его побитое непогодой лицо сморщилось, как старый сапог. – Но я бы предпочел не множить свои печали. Видят боги, печалей мне и так хватает. Я бы лучше дал тебе шанс доказать, что ты заслуживаешь доверия.

Рэйту следовало признать, это был хороший ответ. Умный, но в нем было железо. Заставивший его выглядеть неуклюжим головорезом, а ему не нравилось так выглядеть. Ловкий головорез намного лучше. Он отодвинулся назад, давая Дженнеру немного больше места и намного больше уважения.

— А что, если я не заслуживаю доверия?

— Дай человеку шанс стать лучше, и по моему опыту большинство его примет.

По опыту Рэйта всё было совсем не так.

— Ты уверен, старик?

— Думаю, парень, мы выясним это вместе. Хочешь еще одно одеяло? Здесь бывает холодно.

— Бывало и холоднее.

Рэйт с удовольствием взял бы еще одно одеяло, но ему нравилось выглядеть так, словно ничто не может его задеть. Так что он натянул на плечи то, что у него было, и сел, слушая, как удаляется шорох шагов старика. Он скучал по мечу Горма. Он скучал по брату. Но холодный сквозняк, холодные камни и холодная тишина были почти такими же, как обычно.

Он подумал, будут ли обычными и сны.

Как победить

— Когда я ударю в колокол, вы полезете.

— Да, моя королева, – прохрипел Колл.

Не многие люди в мире внушали ему такой благоговейный трепет, как королева Лаитлин, и большинство из них было здесь, сейчас, и наблюдало за соревнованием. Казалось, половина всех людей Расшатанного моря набилась во двор цитадели в тень огромного кедра. Они толпились за окнами или смотрели вниз с крыш и зубчатых стен.

Король Утил застыл на ступенях Зала Богов, Отец Ярви опирался на свой посох в правой руке, Ральф стоял возле него, почесывая короткие седые волосы над ушами и ухмыляясь Коллу, по всей видимости, обнадеживающе. С другой стороны, на тщательно изготовленной платформе точно такой же высоты, стоял Гром-гил-Горм. Зигзагообразные полоски золота, украшавшие его кольчугу, блестели в свете утреннего солнца. Перед ним стоял на одном колене его светловолосый щитоносец, и Мать Скаер свирепо щурила голубые глаза.

Рин тоже смогла пробраться, как обычно, и сидела высоко на крыше слева от Колла. Когда он посмотрел вверх, она замахала, как безумная, крутя раскрытыми ладонями на удачу. Боги, как же Коллу хотелось быть там, с ней. А лучше в ее кузнице. А еще лучше в ее постели. Он отбросил эту мысль. В конце концов, прямо рядом с ней стоял Бренд, и, возможно, он не будет вечно ничего не замечать.

Королева Лаитлин подняла длинную белую руку, указывая на кедр – на самой высокой ветке блеснуло золото.

— Победителем станет тот, кто принесет принцессе Скаре ее браслет.

Колл содрогнулся от кончиков пальцев до корней волос, пытаясь сбросить напряжение. Он глянул на мачту, вкопанную во дворе, возле которой стояла Колючка, – эту мачту он своими руками украсил резьбой в путешествии до Первого из Городов и обратно.

Боги, он гордился этой мачтой. И резьбой, которую сделал, и своей частью истории, которую эта резьба рассказывала. То путешествие оказалось богато на храбрые свершения, и сейчас ему тоже требовалась храбрость. Он был уверен, что может победить. Только не был уверен, что хочет. Поскольку для человека, считавшегося умным, он был словно загнан одновременно во множество дурацких углов.

Он сделал один из тех выдохов, от которых его губы начинали шлепать.

— У богов глупое чувство юмора.

— Это точно. – Бывший виночерпий Горма, Рэйт, хмуро смотрел на толпу. – Когда я садился на корабль в Вульсгарде, я и не думал, что в итоге буду лазать по деревьям. – Он наклонился поближе, словно хотел поделиться секретом, и Коллу ничего не оставалось, кроме как наклониться к нему. – Или изображать няньку какой-то тощей девицы.

Принцесса Скара стояла между широко раскрывшей глаза Сестрой Оуд и растрепанным Синим Дженнером и казалась столь же идеальной и хрупкой, как глиняные статуи, которые Колл давным-давно рассматривал в Первом из Городов, пытаясь понять, как они сделаны.

— Для очень красивых людей жизнь слишком легка, – сказал он. – Перед ними открыты все дороги.

— Уверяю тебя, для нас, красавчиков, она так же тяжела, как и для всех, – сказал Рэйт.

Колл осмотрел его.

— А ты куда менее сволочной, чем я о тебе думал.