Полвойны

— О, ты просто плохо меня знаешь. Он ведь воспринимает все это чертовски серьезно, а?

Знаменосец-шенд Гром-гил-Горма разделся по пояс, на его широкой спине был выжжен узор шрамов, похожий на раскидистое дерево. Он устроил неплохое представление – тугие мышцы изгибались, когда он потягивался, наклонялся и касался пальцев ног.

Рэйт просто стоял, почесывая выемку в ухе.

— Я думал, мы собирались по дереву лазать, а не танцевать.

— Я тоже так думал, – ухмыльнулся Колл. – Должно быть, нас ввели в заблуждение.

— Меня зовут Рэйт. – И Рэйт дружелюбно протянул руку.

Министерский паренек улыбнулся в ответ.

— Колл. – И пожал ему руку. Рэйт знал, что он так поступит, поскольку слабые всегда жаждут дружбы сильных. Улыбка Колла довольно быстро померкла, когда он понял, что не может освободить свою руку. – Ты чего…

Королева Лаитлин ударила в колокол.

Рэйт метнулся к парню и боднул его в лицо.

Рэйт умел лазать по деревьям, но не сомневался, что эти двое умеют намного лучше. Если он хотел победить – а он всегда хотел – то лучше устроить соревнование в чем-нибудь другом. Вот бодать людей в лицо он умел мастерски, как Колл теперь выяснил.

Рэйт трижды ударил Колла по ребрам, и тот согнулся пополам, булькая кровью, капающей из разбитого рта, потом схватил его за рубашку и швырнул вверх ногами на стол, за которым сидели несколько гетландцев.

Сзади послышался шум беспорядка, толпа вопила проклятия, но к тому времени у него уже в ушах бурлила кровь, и в мыслях он был уже на дереве. Большое длинное тело Сорьёрна уже скрывалось в ветвях, и Рэйт знал, что если тот возьмет хороший старт, то его уже никогда не поймать.

Он тяжело побежал, запрыгнул на нижнюю ветку и, качнувшись, поднялся на нее. Прыгнул выше, ветки захрустели под его весом. В следующем прыжке он, полностью вытянувшись, схватил Сорьёрна за лодыжку и потащил вниз – сломанная ветка расцарапала всю его покрытую шрамами спину.

Сорьёрн отбивался и попал Рэйту в рот, но того никогда не отпугивал вкус собственной крови. Он зарычал, подтянулся, не думая о царапавших ветвях, не думая о боли в левой руке, снова схватил Сорьёрна за лодыжку, затем за пояс и наконец за усеянный гранатами невольничий ошейник.

— Ты чё творишь? – прорычал знаменосец, пытаясь локтем отбросить его прочь.

— Побеждаю, – прошипел Рэйт, подтягиваясь вровень с ним.

— Горм хочет, чтобы победил я!

— Я служу Скаре, забыл?

Рэйт ударил Сорьёрна прямо промеж ног, и тот выпучил глаза. Рэйт добавил в зубы и закинул ему голову назад. Рэйт сильно укусил его за ту руку, которой он держался, и с хриплым криком Сорьёрн разжал хватку и свалился, пересчитав ветки, вниз: об одну ударился головой, другая согнула его пополам, третья – закрутила, и наконец он упал на землю.

Что было печально, но кто-то должен победить, а кто-то должен упасть.

Рэйт быстро взобрался туда, где ветви становились редкими. Отсюда он мог смотреть за стены цитадели. Блестела Мать Море, виднелся лес мачт множества кораблей, набившихся в гавань Торлби, соленый ветерок целовал его вспотевший лоб.

Он сдернул браслет с самой верхней ветки. Рэйт надел бы его на запястье, но браслет был размером на руку-веточку Скары, и на его лапу его было никак не натянуть. Так что он положил его в мешочек на ремне и стал спускаться.

Подул ветер, и все дерево закачалось, ветви заскрипели, иголки касались Рэйта со всех сторон, и он вцепился изо всех сил. Уголком глаза он заметил белую вспышку, но, посмотрев вниз, увидел лишь Сорьёрна, который безуспешно пытался подняться на нижние ветки. Министерского паренька нигде не было видно. Скорее всего, уполз куда-то, чтобы поплакать о своем разбитом лице. Он, может, неплохо лазал по деревьям, но был нерешительным, а чтобы забраться одному в Оплот Байла, нужна решительность.

Рэйт качнулся и спрыгнул на землю.

— Ах ты, мелкий ублюдок! – прорычал Сорьёрн, держась за нижнюю ветку. Он, должно быть, повредил ногу, когда падал, так что теперь на нее не опирался, пальцы не касались земли.

Рэйт рассмеялся, проходя мимо. Затем прыгнул к Сорьёрну и врезался плечом ему в ребра, так сильно вколотив его в дерево, что воздух из него вышел с глухим хрипом.

— А ты здоровый ублюдок, – бросил он, оставив стонавшего Сорьёрна валяться в грязи. Знаменосец всегда был Рэйту добрым другом.

Так что он должен был знать, что не стоит открывать вот так Рэйту свой бок.

— Принцесса Скара.

Она посмотрела на Рэйта, как она надеялась, неодобрительно.

— Я бы не назвала это честным поединком.

Он пожал плечами, глядя ей прямо в глаза.

— Думаете, Светлый Иллинг плохо спит по ночам от того, что честно, а что нет?

Скара почувствовала, что краснеет. У него были манеры, как у болвана, и он относился к ней безо всякого почтения. Мать Кира была бы возмущена. Может быть, поэтому Скара обнаружила, как это нелегко. Она не привыкла к прямоте, но в ней было что-то освежающее. Что-то даже притягательное.

— Так я должна отправить пса, чтобы поймать пса? – спросила она.

Рэйт на это грубо хихикнул.

— Во всяком случае, послать убийцу, чтобы убить убийцу. – Он потянулся к мешочку, и его улыбка испарилась.