Полвойны

Девять глав Ройстока сидели за столом между Варославом и Лаитлин, хвастаясь лучшими шелками и богатейшими украшениями, но на их лицах была ясно написана нервозность. Как команда корабля без руля, дрейфующего в северных льдах, они надеялись, что их не раздавит между двумя могучими айсбергами. У Колла сложилось впечатление, что в этой компании надежды никуда их не приведут.

— Королева Лаитлин, Сокровище Севера. – Голос Варослава был сухим и тихим, как шелест осенних листьев. – Похоже, боги меня любят, раз я снова оказался в свете вашего сияния.

— Великий принц, – ответила Лаитлин. Ее окружение стояло, склонив головы, позади нее. – Все Расшатанное море трепещет от вашего прибытия. Поздравляю вас с выдающейся победой над Конным Народом.

— Если можно назвать любой взмах лошадиного хвоста победой над мухами. Мухи всегда возвращаются.

— Я привезла вам подарки. – Две невольницы Лаитлин, близнецы с такими длинными косами, что наматывали их на руку, выдвинулись вперед с ящиками из резного дерева, которые были за баснословные деньги привезены из далекой Каталии.

Но принц поднял руку, и Колл заметил глубокую ложбинку на его мозолистых пальцах, оставшуюся от постоянных тренировок с луком.

— У меня тоже есть дары для вас. Время для подарков наступит позже. Давайте сначала обсудим наш вопрос.

Золотая Королева подняла золотую бровь.

— В чем же он состоит?

— Великая Священная река, и деньги, которые по ней текут, и то, как мы должны их между собой делить.

Лаитлин взмахнула пальцем, и ее невольницы поспешно удалились.

— Разве уже нет соглашений, которые приносят прибыль нам обоим?

— Откровенно говоря, я хотел бы, чтобы они приносили мне больше прибыли, – сказал Варослав. – Мой министр придумала много способов для этого.

Повисла пауза.

— У вас есть министр, великий принц? – спросил Колл.

Варослав обратил свой холодный взор на Колла, и тот почти почувствовал, как его яйца пытаются втянуться в тепло живота. 

— Правители Расшатанного моря, похоже, считают их жизненно необходимыми. Решил купить себе одного.

Он едва заметно дернул лысой головой, одна из рабынь встала, стащила капюшон, и Колл услышал, как Колючка зарычала.

За исключением тоненькой косички над одним ухом, волосы женщины были острижены до светлой щетины. На ее длинной тонкой шее блестело невольничье кольцо из серебряной проволоки и еще одно на запястье – и отличная цепочка между ними казалась слишком короткой для удобства. На одной щеке была татуировка скачущей лошади – знак собственности принца, но казалось, что ненависть девушки все еще на свободе. Ею горели покрасневшие глаза, утопленные в глубоких глазницах, когда рабыня злобно оглядывала зал.

— Боги, – пробормотал Колл себе под нос. – Неудачно получилось. – Он узнал это лицо. Исриун, дочь вероломного брата короля Утила, Одема, которая когда-то была нареченной Отца Ярви, потом министром Ванстерланда, но перегнула палку с Ломателем Мечей, и ее продали в рабство.

— Отродье Одема снова меня преследует, – прошипела Лаитлин. 

Тут прокашлялся первый из глав Ройстока, внимательный старый торговец, украшенный гирляндами серебряных цепей.

— Наиужаснейший великий принц. – Его голос лишь чуть-чуть дрогнул, когда Варослав перевел на него свой взгляд. – И восхитительнейшая королева Лаитлин, этот вопрос касается всех нас. Если мне будет позволено…

— Обычно фермер и мясник делят мясо, не интересуясь мнением свиней, – сказал Варослав.

На миг повисла мертвая тишина, а потом стройная служительница принца Кальива медленно наклонилась к главам Ройстока и оглушительно хрюкнула. Ближайший отскочил. Некоторые вздрогнули. Все побледнели. Должно быть, они заключили множество прекрасных сделок за этим прекрасно отполированным столом, но было совершенно очевидно, что сегодня им никаких прибылей не светит.

— Чего вы желаете, великий принц? – спросила Лаитлин. 

Исриун наклонилась и зашептала Варославу на ухо, ее коса мягко касалась его плеча, а ее светлые глаза метались на Лаитлин и обратно.

Лицо ее господина оставалось непроницаемой маской. 

— Лишь то, что честно.

— Всегда есть способ, – сухо сказала королева. – Возможно, мы могли бы предложить вам дополнительно десятую часть от десятой части каждого груза… 

Исриун снова наклонилась, нашептывая, нашептывая, почесывая обгрызенными ногтями татуировку на щеке.

— Четыре десятых от каждой десятой части, – монотонно проговорил Варослав. 

— Четыре десятых – это так же далеко от честности, как Ройсток от Кальива.

На этот раз Исриун не потрудилась говорить через своего господина, а просто бросила ответ Лаитлин в лицо:

— На поле битвы нет места для честности.

Королева прищурилась.

— Так вы прибыли ради битвы?

— Мы к ней готовы, – сказала Исриун, презрительно скривив губы.

Пока она вливала яд в уши принца, им поистине пришлось бы идти тернистым путем. Колл припомнил людей с содранной кожей, качавшихся в доках Кальива, и сглотнул. Варослава было не запугать, не заставить гневаться хитростью, не поколебать ни лестью, ни хвастовством, ни шутками. Никто не смел бросить вызов этому человеку. Человеку, чья власть была основана на страхе.