Полвойны

Она вспомнила, что говорил ей дед. Победа – это прекрасное чувство. Но оно всегда скоротечно.

В ночи ее голос был совсем слабым. 

— Что там?

— Еще темные вести, – сказала Мать Скаер. – Я знаю, где был Светлый Иллинг. 

Цена

Ральф всегда говорил: чтобы забыть о своих проблемах, нет места лучше, чем нос корабля под парусом, где твой злейший враг – ветер, а самое большое беспокойство – следующая волна. Коллу это и впрямь казалось мудростью, когда он, ухмыляясь, цеплялся за носовую фигуру, наслаждаясь брызгами на лице и вкусом соли на губах.

Но боги любят смеяться над счастливым человеком.

Проворная рука легла ему на плечи. Может, она была не такой большой, как рука Бренда, но ее сила пугала не меньше. Сбитые костяшки пальцев были покрыты коростой и шрамами, а эльфийский браслет, завоеванный в сражении с семерыми мужчинами, слабо светился оранжевым.

— Почти дома. – Колючка глубоко вдохнула своим сломанным носом и кивнула в сторону неровных холмов Гетланда, показавшихся за горизонтом. – Полагаю, ты встретишься с Рин?

Колл вздохнул.

— Спрячь свои угрозы в ножны. Бренд уже поговорил со мной…

— Бренд говорит недостаточно громко. Он человек добродушный. Видят боги, чтобы быть со мной, надо много добродушия. Но я за Брендом замужем. – Колючка щелкнула по ключу из красного золота на шее, и тот закачался на цепочке. – Так что Рин и моя сестра. А я не такая добродушная. Ты мне всегда нравился, а мне кто попало не нравится, но понимаешь ли ты, куда я клоню?

— Для этого не нужно быть очень уж проницательным. – Колл повесил голову. – Такое чувство, будто я заперт в сжимающейся комнате. Не понимаю, как можно поступить правильно по отношению и к Рин, и к Отцу Ярви.

— В смысле, не понимаешь, как получить от обоих то, что тебе надо?

Он виновато посмотрел на нее.

— Я хочу, чтобы меня любили, пока меняю мир. Разве это так плохо?

— Только если в итоге не останешься и без того и без другого и не развалишь всё, добиваясь этой цели. – Колючка вздохнула и сочувственно похлопала его по плечу. – Если это тебя утешит, я знаю, каково тебе. Я поклялась королеве Лаитлин быть ее Избранным Щитом и пообещала Бренду быть его женой, и… оказалось, что они оба заслуживают лучшего.

Колл удивленно поднял брови. Странным утешением было узнать, что у Колючки, которая всегда казалась такой уверенной, тоже есть свои сомнения.

— Не уверен, что они с тобой согласятся.

Она фыркнула.

— Не уверена, что не согласятся. Кажется, меня на них обоих не хватает и что такую, как я, никто в здравом уме не захочет. Я ведь никогда не собиралась стать… ну… – Она сжала правую руку в кулак и поморщилась, глядя на него. – Какой-то злобной сволочью.

— Да ну?

— Нет, Колл, не собиралась.

— И что тогда ты собираешься делать? – спросил он.

Она надула свои покрытые шрамами щеки.

— Наверное, больше стараться. А ты?

Колл тоже надул щеки и посмотрел в сторону дома.

— Понятия не имею. – Он нахмурился, увидев на небе серые пятна. – Это дым? – Он выскользнул из-под руки Колючки, запрыгнул на бочку и оттуда на мачту. Вышла королева и встала у борта, хмуро глядя на запад, а ветер хватал и трепал ее золотые волосы.

— Темные знамения, – прошептала Скифр из-под капюшона, наблюдая за птицами, кружащими позади корабля. – Кровавые знамения.

Колл влез на рею, зацепился ногами, держась одной рукой за верхушку мачты, а другой прикрывая глаза от солнца, и посмотрел на Торлби. Из-за качки корабля сначала ему было видно немного, но потом Мать Море на миг успокоилась, и Коллу удалось что-то разглядеть. Доки, стены, цитадель…

— Боги, – прохрипел он. На склоне холма виднелся чернеющий шрам, который вел прямо в сердце города.

— Что ты видишь? – выкрикнула королева Лаитлин.

— Огонь, – сказал Колл, и волосы у него на загривке встали дыбом. – Огонь в Торлби.

Пламя опустошило доки. Там, где суетились толпы людей, трудились рыбаки, торговцы выкрикивали цены, теперь кружились лишь призраки из пыли посреди обгорелых развалин. Практически ни одного причала не осталось – все обрушились, перекошенные, в воду. Из набегающих волн торчала почерневшая мачта одной затопленной лодки и несчастная носовая фигура другой. 

— Что здесь случилось? – спросил кто-то, хрипя от вони сожженного дерева.

— Высади нас на берег! – прорычала Колючка, так сильно вцепившись в борт, что костяшки ее пальцев побелели.

Они шли на веслах в задумчивой тишине, глядя на город. Из знакомых зданий на крутом склоне были вырваны куски, словно зубы из улыбки возлюбленной, и отсутствие каждого причиняло боль. От сожженных домов остались только каркасы, окна были пустыми, как глаза покойника, а обуглившиеся скелеты из балок казались непристойно обнаженными. Дома все еще кашляли клубами темного дыма, а вороны сверху кружили и кружили, благодарно каркая своей железной матери.

— О боги, – прохрипел Колл.