Полый человек

Ладно… Ты понимаешь, как работа Джейкоба транслируется через мою математику? Что нейрологические волны, которые он фиксирует, можно представить как суперголограммы? Как сложные, взаимодействующие друг с другом поля?

Да.

Хорошо, теперь предстоит сделать следующий шаг. И я не могу точно сказать, куда он нас приведет. Чтобы должным образом обработать данные, мне нужно изучить новый раздел нелинейной математики, которую называют математикой хаоса. И фрактальную геометрию. Я не знаю, почему так важны фракталы, но на это указывают данные…

Не отклоняйся от темы, Джереми.

Ладно. Суть в том, что сканы человеческого разу-ма… человеческой личности… сделанные Джейкобом в реальном времени, отсылают нас к классическому эксперименту с двумя щелями в квантовой механике. Помнишь, это было в программе колледжа? Эксперимент привел к так называемой копенгагенской интерпретации.

Напомни мне.

Хорошо. Квантовая механика утверждает, что энергия и материя – их мельчайшие доли – иногда ведут себя как волны, а иногда – как частицы. Все зависит от способа наблюдения. Но в квантовой механике есть один пугающий, сверхъестественный аспект, который так и не принял Эйнштейн… и который состоит в том, что сам акт наблюдения делает наблюдаемый объект волной или частицей.

А при чем тут две щели?

На протяжении последних пятидесяти лет исследователи повторяли эксперимент, в котором частицы… например, электроны… направлялись на препятствие с двумя параллельными щелями. На экране за препятствием можно увидеть, где прошли электроны, фотоны или другие частицы…

Гейл выпрямляется и, нахмурив брови, смотрит на мужа. Он видит себя ее глазами – серьезное лицо, глаза закрыты.

Джереми, ты уверен, что это как-то связано с МРТ, полученными Джейкобом Голдманом, и вообще с тем, что у человека в голове?

Бремен открывает глаза.

Ага. Немного терпения. – Он достает две бутылки апельсинового сока, купленные утром, и протягивает одну Гейл. – Эксперимент с двумя щелями – это нечто вроде окончательного подтверждения таинственности или даже полной извращенности Вселенной.

Продолжай. – Апельсиновый сок теплый. Гейл морщится и убирает бутылку в сумку.

Ладно. Если одну из двух щелей закрыть, то электроны или другие частицы проходят сквозь вторую. Что получится на экране за препятствием?

Когда открыта только одна щель?

Точно.

Ну… – Гейл ненавидит загадки. Всегда ненавидела. Она считает их изобретением людей, которым нравится ставить других в затруднительное положение. Если она чувствует малейший намек на снисходительность в тоне Джереми, ей хочется ударить его под дых. – Ну, наверное, получится одна линия электронов. Полоса света или нечто вроде того.

Хорошо, – продолжает Бремен, – а что будет, если открыть обе щели?

Две полосы света… или электронов.

Джереми отправляет изображение улыбающегося Чеширского кота.