Полый мир

— Здесь находится инфраструктура Полого мира. Именно благодаря ей люди над нашими головами остаются живы. Старушка Гея — дама с характером, знаете ли, а не какой-нибудь ручной лев. На нас ей глубоко наплевать. Она занята важными делами: бурчит, выдувает пузыри, ворочается с боку на бок. Настроение меняется постоянно: иногда она спокойна, иногда сердится, как и мы все. А геоманты, будто волшебные эльфы, нашептывают ей на ухо колыбельные и утихомиривают старушку, когда она начинает буянить.

— И как же у вас это получается?

— Земля — это огромная скороварка, которой надо иногда спускать пар. Мы стараемся определить места, где повышается давление, и сбросить его, прежде чем сорвет крышку. Иными словами, старушка должна периодически пукать, иначе от ее испражнений Полому миру придет конец.

— Такое возможно? — поразился Эллис.

— Не волнуйтесь, это редкость. С последней аварии прошло уже больше тысячи лет. Мы неплохо справляемся. В ваши времена людям приходилось хуже. — Гео-12 посмотрел на Эллиса. — Там, на поверхности, когда пытались предсказывать погоду. Геомантам полагается изучать древнюю метеорологию. Сложная система, слишком много взаимосвязей. У вас каждый год случались сотни ураганов, торнадо, бурь, метелей, пожаров. Здесь происходят похожие явления, но они управляемы и их проще предотвратить, хотя каждый просчет может обернуться катастрофическими последствиями. Поэтому мы не любим делать ошибки.

Они отправились дальше, к центральному узлу, где все туннели сходились вместе, словно спицы огромного колеса. Там обнаружилось просторное помещение, стены и потолок которого были покрыты разноцветными экранами. За переливами цвета на каждом из них внимательно следила добрая сотня геомантов, одетых на манер сумасшедших ученых.

— Здесь находится мозг института. Центр нашей системы, — пояснил Гео-12, проводив их на смотровую площадку. — Отсюда мы следим за активностью ядра, астеносферы, литосферы, поддерживаем конвекцию и проводимость. Большинство задач можно выполнять удаленно, но иногда командам приходится отклоняться от намеченных маршрутов. И вот тогда работа становится по-настоящему опасной. Может скопиться газ, и любой прорыв в туннеле вызовет мгновенное возгорание.

— Но почему они… почему вы этим занимаетесь? — пораженно спросил Пол.

Эллис видел, что Пол не понимает, как человек может выбрать такую жизнь. Пожалуй, условия работы здесь были примерно как в угольных шахтах или на сталеплавильных заводах в начале двадцатого века. Но в те годы у людей не оставалось выбора. Им нужны были деньги, чтобы прокормить семью.

— Потому что так надо, — ответил Гео-12. Немногословно и бесстрастно, словно герой Гэри Купера. — Это единственное, что по-прежнему важно.

Вот вам и ответ. Почему Супермен не живет где-нибудь на Карибских островах и не играет в приставку целыми днями? Почему пожарные заходят в пылающие дома, когда остальные бегут оттуда прочь? Почему люди рискуют собственной жизнью, отправляясь добровольцами на боевое дежурство? И почему парень в сериале «Остаться в живых» постоянно нажимал на ту дурацкую кнопку? Потому что это важно. А в мире осталось не так уж много по-настоящему важных вещей.

Пол смотрел сквозь прозрачную стену на огненный мир и жидкие скалы, клубившиеся вокруг.

— Вы останавливаете землетрясения?

— И вызываем их, — ответил Гео-12. — Землетрясения и извержения. На планете находится пятьсот сорок вулканов. Мы используем их как клапаны для пара. Устраиваем небольшие контролируемые выхлопы, чтобы предотвратить крупный взрыв.

— И что будет, если случится сбой?

Гео-12 слегка округлил глаза, потом недовольно скривился.

— Временная накладка или отключение не вызовет особых…

— А если сбой будет длиться долго? — перебил его советник.

Гео-12 поежился. Наверное, представил масштаб последствий.

— Плиты сдвинутся. Мы слишком долго держали все под контролем. Если случится сбой, начнется безумие. То, что произошло на планете во время Великой бури, покажется детским лепетом по сравнению с разрушениями в Полом мире.

— А что насчет поверхности?

Гео-12 пожал плечами.

— Пара землетрясений, несколько крупных извержений вулканов, пока давление не выровняется, но ничего серьезного. Там ведь пусто. И небо над головой, а не готовый обрушиться потолок, как в Полом мире. На некоторых участках мы блокируем или перенаправляем естественные потоки лавы: если случится неполадка, она хлынет по прежнему руслу. И тогда мир рухнет. Но, к счастью, это невозможно. Сейчас почти все системы стали автоматическими. У нас даже есть собственный вокс, который обеспечивает дополнительную защиту и проверяет наши действия по второму кругу. Если завтра все исчезнут с лица земли, институт будет продолжать работу. Может произойти небольшая встряска или незапланированное извержение, но все останется под контролем. Чтобы случилось нечто непоправимое, вся организация вместе с сотрудниками должна перестать существовать…