Полынь чужбины

Я в это не верю. Я думаю, что гетман очень хорошо знает роль Коновальца в УВО либо от него самого, либо от немцев. О том, какую акцию хочет начать гетман, Коновалец не сказал. Гетман якобы сказал, что немцы очень заинтересованы украинскими делами, а это, по мысли полк., отвечает правде. Подтверждает это и предложение, которое пару дней назад сделано Задвору, а именно: организовать курсы для офицеров генерального штаба. Немцы, как говорит Коновалец, хотели бы открыть курсы уже через шесть недель, но он (Коновалец) посоветовал подождать и дать нам возможность подготовиться к ним».

Как подтверждают документы, германская военная разведка постоянно создавала специальные курсы и школы, на которых обучала своих подручных из рядов украинских буржуазных националистов. Такие курсы работали в Мюнхене в конце 1922-го — начале 1923 года, в Восточной Пруссии в 1924 году, в Гданьске, в Берлине... Здесь учили радиоделу, методам диверсий и подрывной работы, террору.

4

Продолжим чтение думинского дневника, хранящегося в желто-голубой папке.

«...Далее из беседы с гетманом Скоропадским полк. Коно-валец узнал, что в английском министерстве иностранных дел есть три сотрудника, которые понимают украинский язык, и им поручено следить за украинскими делами. Гетман сказал, что «в украинских делах немцы не сделают ничего, не посоветовавшись предварительно с англичанами».

На чем базируется утверждение гетмана — неизвестно, но и из того выходит, что украинский вопрос является где-то объектом комбинаций и торгов.

Очень возможно, что украинский вопрос связан с английским планом окружения СССР и украинцы станут одним из тех таранов, которыми должны бить кремлевские стены.

В связи с этим вспомнился мне еще один факт. Недавно рассказывал полк. Коновалец, что Петлюра был в Англии и имел в английском министерстве иностранных дел какие-то важные разговоры. Если бы все это было правдой, то означает, что мы можем наше положение использовать. Это чрезвычайно выгодный для нас случай.

17 октября 1925, суббота,

Утром в канцелярии. От начальников наших разведывательных резидентур в Варшаве и Кракове пришли письма. Пишут все о том же: «...Присылайте деньги, надо больше денег, денег совсем нет». Это просто бессовестно. Материалов не присылают никаких, отчетов нет, а деньги требуют без конца.

В 11 часов поехал с Риком (Серым) в министерство. Прежде всего зашли к ... чтобы подобрать себе фотографический аппарат, а потом зашли к ... Он показывал нам фотографии перехваченных немецкой контрразведкой химических писем, которые писали французские шпионы.

20 октября 1925, вторник.

Сегодня Бартович прислал от Союза литовских стрельцов чек на 480 долларов. Для нас, т. е. Р. Р. (разведывательный реферат.— Аш.)₉ Бартович не прислал ничего. Я заявил полковнику, что если он не получит от майора Ужулиса обещанных денег, то мы перестанем высылать ему разведывательный материал. Ужулис — плохой контрагент, но уже должен нам (разведывательному реферату) 575 долларов и до сих пор ничего из них не отдал.

Наверное, нигде в мире нет того, чтобы кто-то кому-то предоставлял разведывательный материал в долг. А Ужулис все-таки получил от нас, но оценить этого не может.

24 октября 1925, суббота.

Карпат принес из министерства фотографический аппарат... В Задворе он занимает положение офицера связи с немцами. По его мнению, никто из членов УВО не должен иметь никаких контактов с немцами без его ведома и разрешения. На этой почве уже возникло большое недоразумение с Кучабским. Кучабский отбросил претензии Карпата как безосновательные, заявил, что хочет с ним сотрудничать, но «запрещение» контактов с немцами не принимает к сведению. Я также сказал полковнику, что «запрещение» Рика связываться с офицерами немецкой разведки, помимо него, не считаю для себя обязательным.

11 ноября 1925, среда.

В 8 часов вся наша компания снова собралась у Керстена. Вскоре туда пришел и Рик и широким жестом передал мне выданный министерством для разведреферата резервный фонд в сумме 2 тысяч марок, а также деньги на разную военную литературу. Настроение в нашей компании сразу поднялось, на всех лицах видна большая удовлетворенность тем, что наши дела идут хорошо и есть перспективы на улучшение. Но, кажется, мало кто из нашего круга отдает себе отчет в том, что дальше не может быть так, как сейчас. Союзники помогают нам, но эта помощь прекратится, как только они увидят, что УВО не может как следует поставить дело, нет никаких конкретных результатов.

18 ноября 1925, среда.

Рано утром пошел на прогулку. Бартович — снова к стрельцам. Во второй половине дня мы встретились с майором Джу-ве, моим знакомым по разведывательным курсам в Мюнхене в 1923 г. Обедали вместе в гостинице «Версаль». Говорили за обедом в основном о пустяках.