Полынь чужбины

«Пионерскую газету» тогда получали одну на школу. С нетерпением ждали мы своей очереди прочитать ее. Нас захватывала и удивляла смелость папанинцев. Мальчики воображали себя папанинцами. При разговоре о них у ребят загорались глаза.

Смешно, но одного из нас, сироту Миколу Белана, ходившего по бедности в рваном сиряке и вечно синего от холода, дразнили папанинцем. И как в воду смотрели: наш Микола стал полярником».

«Разве был хоть один из нас, кто не слышал о героях — строителях Днепрогэса, Магнитки, Комсомольска-на-Амуре?! Разве оставили кого-нибудь равнодушными герои труда Стаханов, Кривонос, сестры Виноградовы, Паша Ангелина?! Мы все с восхищением повторяли имена героев-летчиков Водопьянова, Каманина, Чкалова, Гризодубовой... Все эти люди и многие другие, о которых в те далекие годы говорила вся наша страна, все они были для нас примером мужества и героизма».

«В школе у нас часто выступали участники революции и гражданской войны, рабочие шефствующих заводов. Не было комсомольского собрания, чтобы не присутствовал на нем коммунист, старый товарищ.

Уже в школе мы готовили себя к обороне Родины. Предметом гордости каждого был полный комплект значков «Будь готов к труду и обороне», «Будь готов к санитарной обороне», «Противовоздушная химическая оборона», «Ворошиловский стрелок». Как интересно проходили у нас уроки военного дела. Не лишенный поэтического дара, наш военрук сочинил целую поэму об устройстве винтовки, правилах меткой стрельбы:

Ствол со ствольною коробкой, с рукояткою затвор...

Он сумел и нам внушить уважение к ратному труду солдата».

«А какие походы мы совершали! Это были не мальчишники-пикники, а настоящие походы, помогающие выработать выносливость и закалку. И, конечно, в то время мы не признавали других головных уборов, кроме «испанки», и любимой нашей песней была «Бандьера роса» — «Красное знамя», которую часто исполнял в то время Эрнст Буш. В 9-м классе уже имел, как мы говорили, полный бант значков: ГТО, ПВХО, ГСО, «Ворошиловский стрелок»... Особенно красив был значок «Ворошиловский всадник». Это была моя гордость. В армию мы ушли, увешанные значками».

Мы следили, внимательно следили, как поднимали голову фашисты в Италии и Германии, мы восхищались героями Хасана и Халхин-Гола... Мы, как и вся страна, готовились к схватке с фашизмом. Мы учились и готовили себя к возможным испытаниям...»

Таков коллективный портрет первого советского поколения, к которому по годам принадлежал и Онуфриенко.

По внешним приметам была у него биография, как у всех: школа, пионерский отряд, комсомол, работа по душе... Ему, вчерашнему десятикласснику, доверили учить детей. Потом, зная его тягу к журналистике, предложили перейти в редакцию районной газеты... Но и в школе, и в редакции он больше всего думал о себе, о своем успехе.

В армию его не призвали из-за высокой близорукости. Он остался в оккупации. И когда немцы открыли в его бывшей десятилетке сельхозучилище, нанялся сюда на работу. Преподавал украинский язык.

Старые — советские — учебники оккупанты запретили. Где-то в Праге и Берлине эмигранты лихорадочно писали новые. А пока рейхскомиссар Украины разрешил «вольное обучение», которое ограничивалось «чтением, письмом, счетом, физкультурой, играми, производственным и ручным трудом. Язык преподавания украинский или соответственно польский. Русский язык преподавать больше не следует». Учили детей до одиннадцати лет. Всех учеников старше пятнадцати лет приказывалось «закрытым способом отправить на работы в Германию».

По сравнению со своим шефом — рейхсфюрером войск СС Гиммлером — рейхскомиссар выглядел чуть ли не либералом. По мнению Гиммлера, для немецкого населения восточных областей было достаточно простого счета — самое большее до 500 — да умения расписаться. Умение читать он считал лишним. Такая школа должна была внушать, что «божественная заповедь заключается в том, чтобы повиноваться немцам...» Еще дальше шел Гитлер: «Идеально было бы научить их понимать лишь язык звуков и сигналов». Это из стенографической записи высказываний Гитлера от 3 марта 1942 года.

8

Документ из «Черной папки»: «Во время обследования Яцевской школы Черниговского района инспектором школ г. Новиковым М. А. выявлено, что учительница этой школы Дегтярева Н. Н. не выполнила нашего приказа под N& 3 от 13/1-1942 года о конфискации литературы с коммунистическим содержанием и на уроках пользуется учебниками советского издания, а поэтому приказываю:

1. Учительницу Яцевской школы г. Дегтяреву с работы снять.

2. Приказ разослать по всем районам Черниговщины и объявить его в школах.

3. Инспекторам образования еще раз проверить исполнение школами нашего приказа от 13/1-1942 года под N3 3.

4. Учителям школ во время уроков чтения использовать материалы, которые помещаются в газете «Українське Полісся» под названием «Страница для школьников».

Так вот распоряжался председатель межрайонного управления Черниговщины.