Полынь - трава горькая (СИ)

Роман не заметил, как поднялось в нем откуда-то со дна вот это гадкое материнское, чего и не подозревал в себе! Неужели он таким же станет? Ведь это грязь поганая… Он ужаснулся, представив себе, как лет через двадцать все будет сидеть тут, хозяином в частном секторе и поливать дерьмом ненавистных постояльцев. А жизнь — мимо. Ведь и у матери мимо, что она видит тут, кроме соседских заборов? Он не вспомнил бы когда она на море ходила, все дома сидит. Он никогда не думал о ней так, не жалел, только осуждал и ненавидел, совесть кольнуло раскаянием, ведь не предупредил даже, уехал, а кто все делать будет? Отец не станет, значит, она сама… Ну и пусть! Тут же заворочалась привычная неприязнь к матери, никто не заставлял, нормально у них все было и до чертова юга. Вот пусть и жрет теперь, что сама заварила, а у него своя жизнь есть.

Глава 22. Флей и Васька

Сергея ждать долго не пришлось, вернулся он из душа спокойный, ни тени раздражения. Роман даже подумал, что ошибся, показалось — на воре и шапка горит, сам себе, а Нина вон опять к жениху своему прилипла. Зачем согласился на экскурсию эту? Мысли Романа метались от надежды к отчаянию, раздражению и так по замкнутому кругу.

А Леша уже вел их в дельфинарий, Роман много раз был там, уже не удивлялся. Да и не было чему, снаружи типовая коробка бассейна с высокими узкими окнами, фасад из-за этого на белую расческу похож. Внутри от былого процветания остались только фрески — на осыпавшихся штукатуркой стенах еще можно было рассмотреть веселых дельфинов и морских котиков, когда-то в дни представлений публика наверно занимала все зрительские скамьи в большом бассейне, была музыка, смех, аплодисменты. Роман этого не застал, бассейн без воды и обшарпанные скамьи. выглядели мрачно, как в американском ужастике. И пахло здесь не хорошо, затхлостью и падалью.

Роман перехватил скептический взгляд Сергея и согласился в душе, что Нине не стоило ходить сюда, он уверен был, что Сергей именно об этом подумал.

Алексей быстро шагал вдоль кромки пустого бассейна, как бы извиняясь, рассказывал на ходу.

— Там внутри еще бассейны-аквариумы есть, в лабораториях. Воду часто меняют и кормят дельфинов хорошо, — голос его гулко отдавался под сводами.

— Здесь только Спилбергу фильмы снимать, — покачал головой Сергей. Нина ничего не сказала, похоже она испугалась.

— Нельзя так с ними! — не выдержал Роман. — И смотреть не надо.

— Ну почему, раз уж пришли, так посмотрим, — возразил Сергей.

И снова Роману показалось, что он нарывается на спор. Зачем? Нина выбор сделала, так что еще? Да и вряд ли она выбирала…между чем и чем? Роман так, эпизод курортной жизни, а Сергей жених. Гадко все это выглядит со стороны! Может, уйти все-таки? Нет, нельзя, так он Нину подставит.

Роман не стал отвечать, он первым вошел в открытую Алексеем дверь.

— Сейчас, я только картину уберу, или… Что если Ваське покажем? Тут в лаборатории их зрение исследовали, даже язык пытались изучить!

— На них опыты ставили? — ужаснулась Нина, все эмоции были написаны на её лице. Сергей, не смущаясь обнял ее, наклонился, коснулся губами макушки.

— Хочешь, уйдем?

— Не знаю, — Нина оглядывала затемненную комнату с бассейном-аквариумом и цеплялась за Сергея.

— Сейчас я свет зажгу, — сказал Леша, щелкнул выключателем, на потолке замигали и загудели прямоугольные вафли ламп дневного света. — Нет, никаких опытов не ставили, раньше, когда военные изучали — может быть, но про это никто не знает, секретно все проходило, я не застал, Митрофаныч рассказывал, жесткая система была, как на военной базе, на биостанцию машины чужие не заезжали, а местные все только по пропускам. Это теперь иди не хочу — летом работники комнаты и койки сдают, никто не проверяет, развалилось все вместе с СССР.

— Ну, у нас теперь все плохое — это потому, что Союз распался, а и тогда дерьма хватало, я помню, как в школе материалами съездов Партии пичкали, захватил немного, да и родители рассказывали, — с усмешкой сказал Сергей.

— Ну, не знаю, кому-то и при Сталине хорошо было… ладно, сейчас я за рыбкой схожу и позову Ваську с Флейтой, на угощение придут. — Алексей вышел в боковую дверь, Роман, Сергей и Нина остались в аквариуме. Повисла неловкость, при свете уже не было так мрачно, но неуютно, чем-то напоминало больницу — по одной стене стеллажи, шкафы, большой, похожий на операционный, стол с диском ламп. Бассейн с водой, не подсвеченной, мутновато-желтой, дна не видно. И тот же неприятный запах.

— Как они тут? — тихо сказала Нина, ведь это…

— Тюрьма, — озвучил её мысль Сергей, — зачем их держат тут, раз нет ни опытов, ни представлений?

— А затем, — Алексей вернулся с пластмассовым ведерком, наполненным средними рыбешками, — что они записаны за станцией.

— И много их тут? — спросил Сергей.